Державин Гаврила Романович (3 (14) июля 1743, село Сокуры (ныне Державино) Лаишевского уезда (ныне Лаишевского района) Казанской губернии (ныне Татарстан), Российская империя — 8 (20) июля 1816, имение Званка, Новгородская губерния, Российская империя) — русский поэт эпохи Просвещения, представитель классицизма, значительно преобразивший его. В различные годы занимал высшие государственные должности: правитель Олонецкого наместничества (1784—1785), губернатор Тамбовской губернии (1786—1788), кабинет-секретарь Екатерины II (1791—1793), президент Коммерц-коллегии (с 1794), министр юстиции (1802—1803). Член Российской академии с момента её основания.
Гаврила Романович Державин, сам по себе, составил целую эпоху в истории литературы. Его произведения — величественные, энергичные и совершенно неожиданные для второй половины восемнадцатого века — оказали и до сегодняшнего дня продолжают оказывать влияние на развитие русской поэзии.
МОРЕХОДЕЦ
Спойлер:
Что ветры мне и сине море?
Что гром, и шторм, и океан?
Где ужасы и где тут горе,
Когда в руках с вином стакан?
Спасет ли нас компас, руль, снасти?
Нет! Сила в том, чтоб дух пылал.
Я пью! И не боюсь напасти,
Приди хотя девятый вал!
Приди, и волн зияй утроба!
Мне лучше пьяным утонуть,
Чем трезвым доживать до гроба
И с плачем плыть в столь дальний путь.
1802
ФЛОТ
Спойлер:
Он, белыми взмахнув крылами
По зыблющей равнине волн,
Пошел, - и следом пена рвами
И с страшным шумом искры, огнь
Под ним в пучине загорелись,
С ним рядом тень его бежит;
Ширинки с шлемов распростерлись,
Горе пред ним орел парит.
Водим Екатерины духом,
Побед и славы громкий сын,
Ступай еще, и землю слухом
Наполнь, о росский исполин!
Ты смело Сциллы и Харибды
И свет весь прежде проходил:
То днесь препятств какие виды?
И кто тебе их положил?
Ступай - и стань средь океана,
И брось твоих гортаней гром:
Европа, злобой обуянна,
И гидр лилейных бледный сонм
От гроз твоих да потрясется,
Проснется Людвиг звуком лир!
Та дщерью Божьей наречется,
Кто даст смущенным царствам мир.
1795
НА СПУСК КОРАБЛЯ ''ОРЛА''
Спойлер:
Когда ты возлетишь под небеса волнами,-
Увидишь смертных ум и их над морем власть;
Но в бездны коль падешь,- узришь их бренну часть.
Взноси ж, Орел, крыле, чтоб ввек жить меж звездами.
Василий Иванович Лебедев-Кумач (настоящая фамилия — Лебедев) (1898—1949), русский советский поэт. Член ВКП(б) с 1939 года. Лауреат Сталинской премии второй степени (1941). Автор слов многих популярных советских песен.
Родился 5 августа (23 июля) 1898 г. в семье сапожника.
В 1919—1921 гг. работал в Бюро печати управления Реввоенсовета и в военном отделе «Агит-РОСТА». Учился в МГУ.
В 20-е гг. выступал преимущественно как автор сатирических стихов, рассказов, фельетонов, которые печатались в «Рабочей газете», «Крестьянской газете», газете «Гудок», журнале «Крокодил» и др., а так же в отдельных сборниках («Развод», 1925; «Чаинки в блюдце», 1925; «Со всех волостей», 1926; «Печальные улыбки», 1927; «Людишки и делишки», 1927).
В последующем - один из создателей советской массовой песни. Особенно много написано песен к популярным советским кинофильмам: с Дунаевским ("Весёлые ребята", "Дети капитана Гранта", "Цирк", "Волга-Волга", "Богатая невеста", "Весна", "Девушка спешит на свидание"); Богословским ("Остров сокровищ", "15-тилетний капитан"); Соловьёвым-Седым ("Первая перчатка"). Кроме того, широко известны песни «Священная война» (Александров), «Москва-майская» (Даниил и Дмитрий Покрасс), «Попутная» (Новиков) и др.
В годы Великой Отечественной войны служил в военно-морском флоте, создал в это время много песен и стихов, звавших на борьбу с врагом.
Лауреат Государственной премии СССР (1941), награжден 3 орденами и многими медалями.
Умер Василий Иванович 20 февраля 1949 года.
ПЕСЕНКА О КАПИТАНЕ
Спойлер:
Жил отважный капитан,
Он объездил много стран,
И не раз он бороздил океан.
Раз пятнадцать он тонул,
Погибал среди акул,
Но ни разу даже глазом не моргнул.
И в беде,
И в бою
Напевал он эту песенку свою:
"Капитан, капитан, улыбнитесь,
Ведь улыбка - это флаг корабля.
Капитан, капитан, подтянитесь,
Только смелым покоряются моря!"
Но однажды капитан
Был в одной из дальних стран
И влюбился, как простой мальчуган.
Раз пятнадцать он краснел,
Заикался и бледнел,
Но ни разу улыбнуться не посмел.
Он мрачнел,
Он худел,
И никто ему по-дружески не спел:
"Капитан, капитан, улыбнитесь,
Ведь улыбка - это флаг корабля.
Капитан, капитан, подтянитесь,
Только смелым покоряются моря!" 1937
НИКОГДА Я ВРАТЬ НЕ БУДУ
(Песенка старого боцмана)
Спойлер:
Я — моряк, бывал повсюду,
Видел сотни разных рек.
Никогда я врать не буду,—
Не такой я человек!
Да, да, да, да! Я врать не буду,—
Не такой я человек!
Как-то раз, я помню, едем
Мы весною по Оке,
И — представьте!— два медведя
Грузят баржу на реке!
Да, да! Представьте: два медведя
Грузят баржу на реке!
Или вот еще на Каме —
Я не вру, другие врут!—
Мы нашли в белуге камень
Под названьем изумруд!
Да, да! Нашли в белуге камень
Под названьем изумруд!
А на Белой как-то сели
Мы на горку из камней
И не хуже карусели
Провертелись восемь дней!
Да, да! Не хуже карусели
Мы вертелись восемь дней!
Я ботинок при купанье
Уронил на Чусовой,
А на Волге, под Казанью,
Я поймал ботинок свой!
Да, да! Представьте — под Казанью
Я поймал ботинок свой!
Мастер нужен в каждом деле!
Я на каждой на реке
Сосчитать могу все мели,
Словно пальцы на руке!
Да, да, да, да! Сочту все мели,
Словно пальцы на руке!
Я — моряк, бывал повсюду,
Видел сотни разных рек,
Никогда я врать не буду,—
Не такой я человек!
Да, да, да, да! Я врать не буду,—
Не такой я человек! 1937
В ДАЛЬНИЙ ПУТЬ ИДУТ КОРАБЛИ
Спойлер:
В дальний путь идут корабли
И летят самолеты...
Уходя от милой земли,
Крепче любишь ее ты.
Много стран на свете большом,—
Но своя нам милее,
Много звезд на небе чужом,—
Только наши светлее!
Нет таких друзей и подруг,
Как на родине нашей,—
Вся страна миллионами рук
Нам приветливо машет!
Словно мать, в бою нас хранит,
Ободряет и греет.
«В добрый час!— она говорит.—
Возвращайтесь скорее!»
Кровь свою мы рады отдать
За родных и любимых.
Всех врагов сумеем прогнать
И в бою победим их.
Помним мы родимой земли
И любовь и заботы...
В дальний путь идут корабли
И летят самолеты! 1940
ПОРА ДОМОЙ, НА МОРЕ!
Спойлер:
Прощай, мой друг! Пора в поход —
Окончен отпуск краткий,
Ты не грусти — весна идет,
И... будет все в порядке!
Ну, поцелуй — и я бегу!
О нас услышишь вскоре...
Я погостил на берегу —
Пора домой, на море!
Ну, улыбнись же мне в ответ
Своей улыбкой милой...
Какой хороший ты портрет
Вчера мне подарила!
Я твой подарок сберегу
И в радости и в горе,
Моряк лишь гость на берегу,
А дом его — на море!
Весна идет, и все кругом
Такое голубое!
И люди все бегут бегом,
Совсем как мы с тобою.
Яснее взгляд, и шаг быстрей,
Все сделались моложе,
И кажется, у кораблей
Забилось сердце тоже.
Смотри, как весело блестят
Все части на линкоре:
Он был у берега в гостях,
Теперь почуял море!
Весны душа морская ждет,
Как птица-непоседа.
Ты не грусти — весна идет,
И с ней идет победа!
И сердце говорит мое,
Что, взяв победу с бою,
Я буду праздновать ее
Как следует с тобою! 1940
ЧАЙКА
Спойлер:
Чайка смело
Пролетела
Над седой волной,
Окунулась
И вернулась,
Вьется надо мной.
Ну-ка, чайка,
Отвечай-ка:
Друг ты или нет?
Ты возьми-ка,
Отнеси-ка
Милому привет.
Милый в море,
На просторе,
В голубом краю.
Передай-ка,
Птица-чайка,
Весточку мою.
Я страдаю,
Ожидаю
Друга своего.
Пусть он любит,
Не забудет -
Больше ничего.
Знай, мой сокол:
Ты далеко,
Но любовь - со мной.
Будь спокоен,
Милый воин,
Мой моряк родной.
Чайка взвилась,
Покружилась,
Унеслась стрелой...
Улетает,
В море тает
Мой конверт живой. 1939-1940
О ЧЁМ ТЫ ТОСКУЕШЬ, ТОВАРИЩ МОРЯК
Спойлер:
О чём ты тоскуешь, товарищ моряк,
Гармонь твоя стонет и плачет,
И ленты повисли как траурный флаг,
Скажи нам, что всё это значит.
Не ты ли моряк в рукопашном бою
С врагами сражался геройски,
Так что же встревожило душу твою,
Скажи нам, товарищ, по-свойски.
Друзья, своё горе я вам расскажу,
От вас я скрываться не стану,
Незримую рану я в сердце ношу,
Кровавую жгучую рану.
Есть муки, которые смерти страшней,
Они мне на долю достались,
Над гордою светлой любовью моей
Немецкие псы надругались.
Её увели на позор и на стыд,
Скрутили ей нежные руки.
Отец её ранен, братишка убит,
Так мне написали подруги.
Я их потерял, и во мраке ночей,
Лишь только глаза закрываю,
Любовь свою вижу в руках палачей
И в кровь свои губы кусаю.
И нет мне покоя ни ночью, ни днём,
От ярости я задыхаюсь,
И только в атаке, в бою под огнём
Я местью своей упиваюсь.
С хозяином вместе тоскует гармонь,
Поёт и рыдает трёхрядка,
Скорей бы услышать команду "Огонь"
И броситься в смертную схватку.
ЛЕДОКОЛ
Спойлер:
Со стихией в бой пошел
Ледокол.
Мелким крошевом плывет
За кормой лед,
И колышутся едва
Ледяные острова.
Белым саваном вдали
Вьюги снежные легли,
И предательский торос
Крепко в море корнем врос.
Снеговая тишина
Вся угрозою полна.
Север тайны бережет,
Стережет,—
Смельчакам со всех сторон
Гибель шлет он!
Но команде ледовой
С морем биться не впервой.
Как алмаз стекло грызет,
Ледокол прорежет лед,
И сквозь бурю и туман
Путь отыщет капитан.
Север, знай,— ты будешь наш!
Ты все тайны нам отдашь! 1937
ПО МОРЯМ, ПО ВОЛНАМ
Спойлер:
Ты - моряк советского народа,
Тебе не страшен враг любой.
За родную землю и свободу
Ты ведешь отважный бой.
Припев:
По морям,
По волнам -
Бей верней
По врагам!
По морям,
Морям, морям, морям
Бей вернее по врагам!
Бей врага на севере и юге!
Топи, сжигай его дотла! -
Пусть поют отважные подруги
Про геройские дела.
Припев.
Ты готов пожертвовать собою
В бою за Родину и честь.
Там, где нужно мужество героя,
Ты всегда ответишь: "Есть!"
Припев.
Ты привык решительно и смело
Лихим ударом бить врагов.
Пусть же грянет громче, чем гремела,
Слава русских моряков !
Припев.
Будь в бою отважен и неистов!
Расплату извергам готовь!
Без пощады бей, моряк , фашистов!
Смерть - за смерть и кровь - за кровь!
Припев.
Вариант времен Великой Отечественной войны. Песня опубликована в 1941 году.
Переработка песни "По морям, по волнам" (первоначальный текст - В. Межевич, 1839)
МОРСКИЕ ВОЛКИ
Спойлер:
Ходят волны кругом вот такие,
Вот такие большие, как дом!
Мы, бесстрашные волки морские,
Смело в бурное море плывем.
Якоря мы подымем - вот так!
Паруса мы поставим - вот так!
Веселее, моряк!
Веселее, моряк!
Делай так, делай так и вот так!
Если в море мы будем купаться
И акулы на нас нападут -
Мы не будем дрожать и пугаться,
Перебьем мы акул в пять минут.
Мы кинжалы подымем - вот так!
Мы канаты накинем - вот так!
Веселее, моряк!
Веселее, моряк!
Делай так, делай так и вот так!
Поплывём мы в далёкие страны,
Где блестящие звёзды видны,
Где на ветках висят обезъяны,
И гуляют большие слоны.
К берегам мы пристанем - вот так!
Наши ружья достанем - вот так!
Веселее, моряк!
Веселее, моряк!
Делай так, делай так и вот так!
Ходят волны кругом вот такие,
Вот такие большие, как дом!
Мы, бесстрашные волки морские,
Смело в бурное море плывем.
Якоря мы подымем - вот так!
Паруса мы поставим - вот так!
Веселее, моряк!
Веселее, моряк!
Делай так, делай так и вот так! 1937
МОРСКАЯ ГВАРДИЯ
Спойлер:
Родных кораблей патриоты
Со львиной отвагой в груди -
Гвардейцы советского флота
Всегда и везде впереди.
Припев:
Морская гвардия идёт уверенно,
Любой опасности глядит она в глаза.
В боях испытана, в огне проверена,
Морская гвардия - для недругов гроза!
Гвардейцы воюют на юге
И возле полярных широт,
Не страшны им штормы и вьюги,
Не страшен им дальний поход.
Припев.
Гвардейцы в сердцах начертали
Короткое слово: вперед!
Растил их героями Сталин,
И Сталин к победе ведет.
Припев.
И слава о подвигах флота,
О гвардии нашей морской
Останется в сердце народа,
В душе благородной людской.
Припев.
Опущенные исполнителями куплеты:
--------------------------------
Сквозь минное поле пробьются,
Пройдут сквозь огонь батарей,
Повсюду победы добьются
Герои - гвардейцы морей.
Фашистский пират, не надейся
Живым от гвардейцев уйти:
Коль враг повстречался гвардейцам,
Обломки плывут на пути!
От вражьх дымков не отстанут -
Без боя домой не уйдут,
До вражьего порта достанут,
У вражьего пирса взорвут!
Взовьется гвардейское знамя,
И гордо расскажет оно,
Как грозные взрывы и пламя
Врага провожали на дно.
1942
ПЕСНЯ О ЦУСИМЕ
Спойлер:
В Цусимском проливе далёком,
Вдали от родимой земли,
На дне океана глубоком
Забытые есть корабли.
Когда засыпает природа
И яркая светит луна,
Герои погибшего флота
Встают, пробуждаясь от сна.
Они вспоминают Цусиму,
Напрасную храбрость свою,
И небо Отчизны любимой,
И гибель в неравном бою.
И шумом морского прибоя
Они говорят морякам:
«Готовьтесь к великому бою,
За нас отомстите врагам!»
1939
КРАСНОФЛОТСКИЙ МАРШ
Спойлер:
Вкруг советской земли
Океаны легли
И соленых морей вереницы.
И стоит часовой -
Красный флот боевой
И хранит голубые границы.
Припев:
На суше, на море
С врагами сражаясь в бою,
Всегда краснофлотцы
Готовы бороться
За честь и за славу свою!
Нас на вахту привел
Боевой комсомол,
Нас учеба зовет и работа,
Чтобы гордо могли
Подымать корабли
Красный вымпел Советского флота!
Припев.
Среди зноя и вьюг
Мы и север и юг
Охраняем недремлющим взором.
Сквозь огонь батарей
В двери наших морей
Нет прохода враждебным линкорам!
Припев.
Видим вглубь, видим вдаль,
Наша воля - как сталь,
Да и руки у нас не ослабли.
Кровь по капле прольем,
Но на море своем
Мы врагу не уступим ни капли.
Припев:
На суше, на море
С врагами сражаясь в бою,
Всегда краснофлотцы
Готовы бороться
За честь и за славу свою!
1937
ПЕСНЯ ДИКА
Спойлер:
Кто назвался моряком, тот со страхом не знаком,
Побеждать привык пучину он морскую.
Сквозь все штромы, смел и горд, он корабль приводит в порт,
Напевая песенку такую:
Припев:
Пусть молнией грозят нам небеса,
Всё равно мы не опустим паруса!
Честь и долг велели нам дойти до цели!
Пусть ветер зарывает и ревёт!
Пусть яростно он снасти наши рвёт!
Знаем - путь у нас один:
Вперёд!
Ясен взор у моряка, не дрожит его рука,
Не страшит его опасность никакая.
И туман, и ураган побеждает капитан,
И несётся песенка морская:
Припев.
Нам не страшен бури вой - знает дело рулевой!
Пусть испуганно кричат нам альбатросы!
По бушующим волнам не впервые плавать нам!
И поют отважные матросы:
Николай Михайлович Языков (4 [16] марта 1803, Симбирск — 26 декабря 1846 [8 января 1847], Москва) — русский поэт эпохи романтизма, один из ярких представителей золотого века русской поэзии, называвший себя «поэтом радости и хмеля», а также «поэтом разгула и свободы». В конце жизни был близок к славянофилам.
Родился 4 марта (16 н.с.) в Симбирской губернии в богатой помещичьей семье. Получил хорошее домашнее образование, которое позволило ему в 11 лет успешно учиться в Горном кадетском корпусе и затем в Институте инженеров путей сообщения в Петербурге (1814 — 20). В эти годы он писал много стихов.
Для продолжения образования уехал в Дерпт, где в течение семи лет учился на философском факультете университета (1822 — 29). В совершенстве овладел немецким языком, приобрел глубокие познания в истории, политэкономии. Во время приездов в Петербург познакомился сначала с Дельвигом и Рылеевым, позже с Пушкиным. Стихи Языкова публиковались в разных журналах и газетах. Годы, проведенные в Дерпте, — наиболее плодотворный период его творчества. Он быстро завоевал репутацию самобытного поэта, выразителя взглядов передовой дворянской молодежи. Большое распространение получили его студенческие песни "Чинов мы ищем не ползком", "Сердца — на жертвенник свободы", "Наш ум — не раб чужих умов" и др., элегии "Свободы гордой вдохновенье!", "Еще молчит гроза народа...".
Летом 1826, по приглашению Пушкина, Языков посетил Михайловское. Эта встреча нашла свое отражение в прекрасных стихах: "Вечер", "Тригорское", два послания "К П.А. Осиповой".
В 1829 Языков покинул Дерпт из-за тяжелой болезни и переехал в Москву, где познакомился с Киреевскими, Аксаковыми, Баратынскими и другими литераторами.
После разгрома декабристов изменилась тональность его стихов, из них ушел боевой пафос. После стихотворения "Пловец" ("Нелюдимо наше море...", 1829), полного мужества и бодрости, он перешел к осуждению прошлого ("Ау!", 1831), а в конце жизни даже к нападкам на Чаадаева, Герцена ("К не нашим", 1844).
В 1831 поступил на службу в Межевую канцелярию, но в 1833 вышел в отставку. В 1838 в результате резкого ухудшения здоровья уехал лечиться за границу. Возвратился в 1843 и жил в Москве. Вышли два его поэтических сборника (1844, 1845).
26 декабря 1846 (7 января 1847 н.с.) Н. Языков умер.
БУРЯ
Спойлер:
Громадные тучи нависли широко
Над морем и скрыли блистательный день,
И в синюю бездну спустились глубоко,
И в ней улеглася тяжелая тень;
Но бездна морская уже негодует,
Ей хочется света и ропщет она,
И скоро, могучая, встанет грозна,
Пространно и громко она забушует.
Великую силу уже подымая,
Полки она строит из водных громад;
И вал-великан, головою качая,
Становится в ряд, и ряды говорят;
И вот свои смуглые лица нахмуря,
И белые гребни колебля, они
Идут. В черных тучах блеснули огни,
И гром загудел. Начинается буря.
1839
КОРАБЛЬ
Спойлер:
Люблю смотреть на сине море,
В тот час, как с края в край на волновом просторе,
Гроза грохочет и ревет;
А победитель волн, громов и непогод,
И смел и горд своею славой,
Корабль в даль бурных вод уходит величаво!
1839
МАЯК
Спойлер:
Меж морем и небом, на горной вершине,
Отважно поставлен бросать по водам
Отрадный, спасительный свет кораблям,
Застигнутым ночью на бурной пучине,
Ты волю благую достойно творишь:
Встает ли свирепое море волнами,
Волнами хватая тебя, как руками,
Обрушить тебя в глубину: ты стоишь!
И небо в тебя светоносного мещет
Свой гром, раздробляющий горы: ты цел;
Он, словно как пыль, по тебе пролетел,
И бурное море тебе рукоплещет!
1839
МОРСКОЕ КУПАНЬЕ
Спойлер:
Из бездны морской белоглавая встала
Волна, и лучами прекрасного дня
Блестит подвижная громада кристалла,
И тихо, качаясь, идет на меня.
Вот, словно в раздумье, она отступила,
Вот берег она под себя покатила
И выше сама поднялась и падет;
И громом, и пеной пучинная сила,
Холодная бурно меня обхватила,
Кружит, и бросает, и душит, и бьет!
И стихла. Мне любо. Из грома, из пены
И холода, легок и свеж, выхожу:
Живее мои выпрямляются члены,
Вольнее дышу, веселее гляжу
На берег, на горы, на светлое море.
Мне чудится, словно прошло мое горе,
И юность такая ж, как прежде была,
Во мне встрепенулась, и жизнь моя снова
Гулять, распевать, красоваться готова
Свободно, беспечно, резва, удала.
1840
МОРСКАЯ ТОНЯ
Спойлер:
Море ясно, море блещет;
Но уже, то здесь, то там,
Тень налетная трепещет,
Пробегая по зыбям;
Вдруг поднимутся и хлынут
Темны водные струи,
И высоко волны вскинут
Гребни белые свои;
Буря будет, тучи грянут,
И пучина заревет.
Рыбаки проворно тянут
Невод на берег из вод.
Грузно! Что ты, сине море,
Дало им за тяжкий труд?
Много ты в своем просторе
Водишь рыб и всяких чуд;
Много камней самоцветных,
Жемчугов и янтарей,
Драгоценностей несметных,
Соблазняющих людей,
В роковой твоей пучине,
Бережет скупое дно.
Что ж ты, дало ль, море сине,
Рыбакам хоть на вино?
Невод вытащен.- Немного
Обитателей морских;
От сокровищ бездны строгой
Нет подарков дорогих!
Вот лежит, блестя глазами,
Злой, прожорливый мокой,
С костоломными зубами;
Вот огромный блин морской,
Красноносый, красногубый,
С отвратительным хвостом;
Да скатавшегося в клубы
На раздолье волновом,
Воза с два морского copy,
И один морской паук;
А тащили словно гору,
А трудились сотни рук!
Море стихло, море ясно;
В хрустале его живом
Разыгрался день прекрасной
Златом, пурпуром, огнем;
Видом моря любоваться
Собралась толпа гостей.
Ей мешают наслаждаться
Рыбаки; бегут за ней,
И канючат, денег просят:
Беднякам из бездны вод
Сети длинные выносят
Непитательный доход!
1839
ПЕСНЯ БАЛТИЙСКИМ ВОДАМ
Спойлер:
Пою вас, балтийские воды, вы краше
Других, величайших морей;
Лазурно-широкое зеркало ваше
Свободнее, чище, светлей:
На нем не крутятся огромные льдины,
В щепы разбивая суда;
На нем не блуждают холмы и долины
И горы полярного льда;
В нем нет плотоядных и лютых чудовищ
И мерзостных гадов морских;
Но много прелестных и милых сокровищ:
Привол янтарей золотых
И рыбы вкуснейшей! Балтийские воды,
На вольной лазури своей
Носили вы часто в старинные годы
Станицы норманских ладей;
Слыхали вы песни победные скальда
И буйные крики войны,
И песню любви удалого Гаральда,
Певца непреклонной княжны;
Носили вы древле и грузы богатства
На Русь из немецкой земли,
Когда, сограждане ганзейского братства,
И Псков и Новгород цвели;
И ныне вы носите грозные флоты:
Нередко, в строю боевом,
Гуляют на вас громовые оплоты
Столицы, созданной Петром,
И тысячи, тьмы росписных пароходов
И всяких торговых судов
С людьми и вещами, всех царств и народов,
Из дальных и ближних краев.
О! вы достославны и в новые годы,
Как прежде; но песню мою,
Похвальную песню, балтийские воды,
Теперь я за то вам пою,
Что вы, в ту годину, когда бушевала
На вас нопогода,- она
Ужасна, сурова была: подымала
Пучину с далекого дна,
И силы пучинной и сумрака полны,
Громады живого стекла,
Качаяся, двигались шумные волны,
И бездна меж ними ползла;
И долго те волны бурлили, и строго
Они разбивали суда,
И долго та бездна зияла, и много
Пловцов поглотила; тогда,
В те страшные дни роковой непогоды
Почтенно уважили вы
Елагиных: вы их ил невские воды
Примчали, - и берег Невы
Счастливо их принял: за то вы мне краше
Всех южных и северных вод
Морских, и за то уважение ваше
Мой стих вам и честь отдает!
1841
ПЛОВЕЦ (Нелюдимо наше море ...)
Спойлер:
Нелюдимо наше море,
День и ночь шумит оно;
В роковом его просторе
Много бед погребено.
Смело, братья! Ветром полный
Парус мой направил я:
Полетит на скользки волны
Быстрокрылая ладья!
Облака бегут над морем,
Крепнет ветер, зыбь черней,
Будет буря: мы поспорим
И помужествуем с ней.
Там, за далью непогоды,
Есть блаженная страна:
Не темнеют неба своды,
Не проходит тишина.
Но туда выносят волны
Только-сильного душой!..
Смело, братья, бурей полный
Прям и крепок парус мой.
1829
ПЛОВЕЦ (Воют волны, скачут волны ...)
Спойлер:
Воют волны, скачут волны!
Под тяжелым плеском волн
Прям стоит наш парус полный,
Быстро мчится легкий челн
И расталкивает волны,
И скользит по склонам волн!
Их, порывами вздувая,
Буря гонит ряд на ряд;
Разгулялась волновая;
Буйны головы шумят,
Друг на друга набегая,
Отшибаяся назад!
Но глядите: перед нами,
Вдоль по темным облакам,
Разноцветными зарями
Отливаясь там и там,
Золотыми полосами
День и небо светят нам.
Пронесися, мрак ненастный!
Воссияй, лазурный свод!
Разверни свой день прекрасный
Надо всем простором вод!
Смолкнут бездны громогласны,
Их волнение падет!
Блещут волны, плещут волны!
Под стеклянным брызгом волн
Прям стоит наш парус полнын,
Быстро мчится легкий челн,
Раздвигая сини волны
И скользя по склонам волн!
1831
ПЛОВЕЦ (Еще разыгрывались воды ...)
Спойлер:
Еще разыгрывались воды,
Не подымался белый вал,
И гром летящей непогоды
Лишь на краю небес чуть видном рокотал;
А он, пловец, он был далеко
На синеве стеклянных волн,
И день сиял еще высоко,
А в пристань уж вбегал его послушный чолн.
До разгремевшегося грома,
До бури вод, желанный брег
Увидел он, и вкусит дома
Родной веселый пир и сладостный ночлег.
Хвала ему! Он отплыл рано:
Когда дремали небеса,
И в море блеск луны багряной
Еще дрожал,- уж он готовил паруса,
И поднял их он, бодр и светел,
Когда едва проснулся день,
И в третий раз пропевший петел
К работе приглашал заспавшуюся лень.
Максимилиан Александрович Волошин (фамилия при рождении — Кириенко-Волошин; 16 [28] мая 1877, Киев, Российская империя — 11 августа 1932, Коктебель, Крымская АССР, СССР) — русский поэт, переводчик, художник-пейзажист, художественный и литературный критик.
Родился в Киеве. Воспитанием занималась мать, Елена Оттобальдовна (урожденная Глазер). Отец Волошина умер, когда Максимилиану было четыре года.
Начинает учиться в московской гимназии, а заканчивает гимназический курс в Феодосии. С 1890 начинает писать стихи, переводит Г.Гейне.
В 1897 поступает на юридический факультет Московского университета, но через три года его исключают за участие в студенческих волнениях. Решает целиком посвятить себя литературе и искусству.
В 1901 едет в Париж, слушает лекции в Сорбонне, в Лувре, много занимается в библиотеках, путешествует - Испания, Италия, Балеарские острова. Пишет стихи.
В 1903 возвращается в Россию, знакомится с В.Брюсовым, А.Блоком, А.Белым и другими деятелями русской культуры. Публикует свои стихи в разных изданиях. Летом того же года недалеко от Феодосии, в поселке Коктебель, покупает землю и строит дом, который очень скоро становится своеобразным "летним клубом", "летняя семья" которого была многолюдна и разнообразна: поэты, художники, ученые, люди всевозможных профессий, наклонностей и возрастов.
Большое влияние на Волошина оказала его первая жена - художница М.Сабашникова, страстно увлекавшаяся оккультизмом и теософией (это влияние нашло отражение в его стихах "Кровь", "Сатурн", цикл "Руанский собор"). Помимо литературы Волошин серьезно занимался живописью (известны его крымские акварели).
Бывая зимой во Франции, в качестве корреспондента журнала "Becы"пишет статьи о современном искусстве, отчеты о парижских выставках, рецензии на новые книги, публикуясь в различных газетах и журналах. Одним из первых он поддерживает творчество молодых М.Цветаевой, С.Городецкого, М.Кузмина и др.
В 1910 критика отметила как событие в литературной жизни новую книгу Волошина "Стихотворения. 1900 - 1910".
Перед первой мировой войной Волошин издает несколько книг: переводы, сборник статей; продолжает увлеченно заниматься живописью. Перед самым началом войны едет в Швейцарию, затем в Париж. Его новые стихи показывают "ужас разъявшихся времен", он выражает протест против мировой бойни в цикле статей "Париж и война".
В 1916 возвращается в Коктебель, читает лекции о литературе и искусстве в Феодосии и Керчи.
Во время Февральской революции, которая не вызвала у него "большого энтузиазма", Волошин находился в Москве и выступал на вечерах и литературных концертах. Октябрьскую революцию принял как суровую неизбежность, как испытание, ниспосланное России. Во время гражданской войны стремился занять позицию "над схваткой", призывая "быть человеком, а не гражданином". Живя в Крыму, в Коктебеле, где особенно часто менялась "власть", Волошин спасал от смерти и "красных", и "белых", понимая, что спасает просто человека.
После революции создает цикл философских поэм "Путями Каина" (1921 - 23), поэму "Россия" (1924), стихи "Дом поэта" (1927), "Владимирская Богоматерь" (1929). Много работает как художник, участвуя в выставках в Феодосии, Одессе, Харькове, Москве, Ленинграде. Свой дом в Коктебеле Волошин превратил в бесплатный приют для писателей и художников, в чем ему помогала его вторая жена М.Заболоцкая. В 1931 он завещал свой дом Союзу писателей.
Волошин умер от воспаления легких 11 августа 1932 в Коктебеле. Похоронен, как он завещал, на вершине приморского холма Кучук-Янышар.
Источник: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.
ФИАЛКИ ВОЛН И ГИАЦИНТЫ ПЕНЫ...
Спойлер:
Фиалки волн и гиацинты пены
Цветут на взморье около камней.
Цветами пахнет соль...
Один из дней,
Когда не жаждет сердце перемены
И не торопит преходящий миг,
Но пьет так жадно златокудрый лик
Янтарных солнц, просвеченный сквозь просинь.
Такие дни под старость дарит осень...
20 ноября 1926
И БЫЛО ТАК, КАК БУДТО ЖИЗНИ ЗВЕНЬЯ...
Спойлер:
И было так, как будто жизни звенья
Уж были порваны... успокоенье
Глубокое... и медленный отлив
Всех дум, всех сил... Я сознавал, что жив,
Лишь по дыханью трав и повилики.
Восход Луны встречали чаек клики...
А я тонул в холодном лунном сне,
В мерцающей лучистой глубине,
И на меня из влажной бездны плыли
Дожди комет, потоки звездной пыли...
5 июля 1913
ДЕНЬ МОЛОЧНОСИЗЫЙ РАСЦВЕЛ И ЗАМЕР...
Спойлер:
День молочносизый расцвел и замер,
Побелело море, целуя отмель.
Всхлипывают волны, роняют брызги
Крылья тумана...
Обнимает сердце покорность. Тихо...
Мысли замирают. В саду маслина
Простирает ветви к слепому небу
Жестом рабыни...
20 февраля 1910
И БУДУТ ОГОНЬКАМИ РОЗ...
Спойлер:
И будут огоньками роз
Цвести шиповники, алея,
И под ногами млеть откос
Лиловым запахом шалфея,
А в глубине мерцать залив
Чешуйным блеском хлябей сонных,
В седой оправе пенных грив
И в рыжей раме гор сожженных.
И ты с приподнятой рукой,
Не отрывая взгляд от взморья,
Пойдешь вечернею тропой
С молитвенного плоскогорья...
Минуешь овчий кошт, овраг...
Тебя проводят до ограды
Коров задумчивые взгляды
И грустные глаза собак.
Крылом зубчатым вырастая,
Коснется моря тень вершин,
И ты возникнешь, млея, тая,
В полынном сумраке долин.
14 июня 1913
СТАРИННЫМ ЗОЛОТОМ И ЖЕЛЧЬЮ НАПИТАЛ...
Спойлер:
Старинным золотом и желчью напитал
Вечерний свет холмы. Зардели красны, буры
Клоки косматых трав, как пряди рыжей шкуры.
В огне кустарники и воды как металл.
А груды валунов и глыбы голых скал
В размытых впадинах загадочны и хмуры,
В крылатых сумерках - намеки и фигуры...
Вот лапа тяжкая, вот челюсти оскал,
Вот холм сомнительный, подобный вздутым ребрам.
Чей согнутый хребет порос, как шерстью, чобром?
Кто этих мест жилец: чудовище? титан?
Здесь душно в тесноте... А там - простор, свобода,
Там дышит тяжело усталый Океан
И веет запахом гниющих трав и иода.
1907, Коктебель
РАВНИНА ВОД КОЛЫШЕТСЯ ШИРОКО...
Спойлер:
Равнина вод колышется широко,
Обведена серебряной каймой.
Мутится мыс, зубчатою стеной
Ступив на зыбь расплавленного тока.
Туманный день раскрыл златое око,
И бледный луч, расплесканный волной,
Скользит, дробясь над мутной глубиной,
То колос дня от пажитей востока.
В волокнах льна златится бледный круг
Жемчужных туч, и солнце, как паук,
Дрожит в сетях алмазной паутины.
Вверх обрати ладони тонких рук -
К истоку дня! Стань лилией долины,
Стань стеблем ржи, дитя огня и глины!
1907, Коктебель
ЗЕЛЕНЫЙ ВАЛ ОТПРЯНУЛ И ПУГЛИВО...
Спойлер:
Зеленый вал отпрянул и пугливо
Умчался вдаль, весь пурпуром горя...
Над морем разлилась широко и лениво
Певучая заря.
Живая зыбь как голубой стеклярус.
Лиловых туч карниз.
В стеклянной мгле трепещет серый парус.
И ветр в снастях повис.
ПУСТЫНЯ ВОД... С ТРЕВОГОЮ НЕЯСНОЙ...
Спойлер:
Пустыня вод... С тревогою неясной
Толкает челн волна.
И распускается, как папоротник прекрасный,
Зловещая луна.
И день и ночь шумит угрюмо,
И день, и ночь на берегу
Я бесконечность стерегу
Средь свиста, грохота и шума.
Когда ж зеркальность тишины
Сулит обманную беспечность,
Сквозит двойная бесконечность
Из отраженной глубины.
КАРАДАГ
Спойлер:
Над чернозолотым стеклом
Струистым бередя веслом
Узоры зыбкого молчанья,
Беззвучно оплыви кругом
Сторожевые изваянья,
Войди под стрельчатый намет,
И пусть душа твоя поймет
Безвыходность слепых усилий
Титанов, скованных в гробу,
И бред распятых шестикрылий
Окаменелых Керубу.
Спустись в базальтовые гроты,
Вглядись в провалы и пустоты,
Похожие на вход в Аид...
Прислушайся, как шелестит
В них голос моря безысходней,
Чем плач теней... И над кормой
Склонись, тревожный и немой,
Перед богами преисподней...
...Потом плыви скорее прочь.
Ты завтра вспомнишь только ночь,
Столпы базальтовых гигантов,
Однообразный голос вод
И радугами бриллиантов
Переливающийся свод.
17 июня 1918
НАД ЗЫБКОЙ РЯБЬЮ ВОД ВСТАЕТ ИЗ ГЛУБИНЫ...
Спойлер:
Над зыбкой рябью вод встает из глубины
Пустынный кряж земли: хребты скалистых гребней,
Обрывы черные, потоки красных щебней –
Пределы скорбные незнаемой страны.
Я вижу грустные, торжественные сны –
Заливы гулкие земли глухой и древней,
Где в поздних сумерках грустнее и напевней
Звучат пустынные гекзаметры волны.
И парус в темноте, скользя по бездорожью,
Трепещет древнею, таинственною дрожью
Ветров тоскующих и дышащих зыбей.
Путем назначенным дерзанья и возмездья
Стремит мою ладью глухая дрожь морей,
И в небе теплятся лампады Семизвездья.
1907
К ЭТИМ ГУЛКИМ МОРСКИМ БЕРЕГАМ...
Спойлер:
EЛЕНЕ ДМИТРИЕВОЙ
К этим гулким морским берегам,
Осиянным холодною синью,
Я пришла по сожженным лугам,
И ступни мои пахнут полынью.
Запах мяты в моих волосах,
И движеньем измяты одежды;
Дикой масличной ветвью в цветах
Я прикрыла усталые вежды.
На ладонь опирая висок
И с тягучею дремой не споря,
Я внимаю, склонясь на песок,
Кликам ветра и голосу моря...
Май 1909
УЖ МНОГО ДНЕЙ РЕКОЮ ОКЕАНОМ...
Спойлер:
ЛИДИИ ДМ. ЗИНОВЬЕВОЙ-АННИБАЛ
Уж много дней рекою Океаном
Навстречу дню, расправив паруса,
Мы бег стремим к неотвратимым странам.
Усталых волн всё глуше голоса,
И слепнет день, мерцая оком рдяным.
И вот вдали синеет полоса
Ночной земли и, слитые с туманом,
Излоги гор и скудные леса.
Наш путь ведет к божницам Персефоны,
К глухим ключам, под сени скорбных рощ
Раин и ив, где папоротник и хвощ
И черный тисс одели леса склоны...
Туда идем, к закатам темных дней
Во сретенье тоскующих теней.
MARE INTERNUM
Спойлер:
Я - солнца древний путь от красных скал Тавриза
До темных врат, где стал Гераклов град - Кадикс.
Мной круг земли омыт, в меня впадает Стикс,
И струйный столб огня на мне сверкает сизо.
Вот рдяный вечер мой: с зубчатого карниза
Ко мне склонился кедр и бледный тамариск.
Широко шелестит фиалковая риза,
Заливы черные сияют, как оникс.
Люби мой долгий гул, и зыбких взводней змеи,
И в хорах волн моих напевы Одиссеи.
Вдохну в скитальный дух я власть дерзать и мочь,
И обоймут тебя в глухом моем просторе
И тысячами глаз взирающая Ночь,
И тысячами уст глаголящее Море.
КОКТЕБЕЛЬ
Спойлер:
Как в раковине малой - Океана
Великое дыхание гудит,
Как плоть ее мерцает и горит
Отливами и серебром тумана,
А выгибы ее повторены
В движении и завитке волны, -
Так вся душа моя в твоих заливах,
О, Киммерии темная страна,
Заключена и преображена.
С тех пор как отроком у молчаливых
Торжественнопустынных берегов
Очнулся я, душа моя разъялась,
И мысль росла, лепилась и ваялась
По складкам гор, по выгибам холмов,
Огнь древних недр и дождевая влага
Двойным резцом ваяли облик твой, -
И сих холмов однообразный строй,
И напряженный пафос Карадага,
Сосредоточенность и теснота
Зубчатых скал, а рядом широта
Степных равнин и млеющие дали.
Стиху - разбег, а мысли - меру дали.
Моей мечтой с тех пор напоены
Предгорий героические сны
И Коктебеля каменная грива;
Его полынь хмельна моей тоской,
Мой стих поет в волнах его прилива,
И на скале, замкнувшей зыбь залива,
Судьбой и ветрами изваян профиль мой.
6 июня 1918
И МИР, КАК МОРЕ ПРЕД ЗАРЕЮ...
Спойлер:
...И мир, как море пред зарею,
И я иду по лону вод,
И подо мной и надо мною
Трепещет звездный небосвод...
1902
ДРОЖАЛО МОРЕ ВЕЧНОЙ ДРОЖЬЮ...
Спойлер:
Дрожало море вечной дрожью
Из тьмы пришедший синий вал
Победной пеной потрясал,
Ложась к гранитному подножью,
Звенели звезды, пели сны...
Мой дух прозрел под шум волны!
1904
ПЛАВАНЬЕ
Спойлер:
Мы пятый день плывем, не опуская
Поднятых парусов,
Ночуя в устьях рек, в лиманах, в лукоморьях,
Где полная луна цветет по вечерам.
Днем ветер гонит нас вдоль плоских,
Пустынных отмелей, кипящих белой пеной.
С кормы возвышенной, держась за руль резной,
Я вижу,
Как пляшет палуба,
Как влажною парчою
Сверкают груды вод, а дальше
Сквозь переплет снастей пустынный окоем.
Плеск срезанной волны,
Тугие скрипы мачты,
Журчанье под кормой
И неподвижный парус...
А сзади город,
Весь в красном исступленьи
Расплесканных знамен,
Весь воспаленный гневами и страхом,
Ознобом слухов, дрожью ожиданий,
Томимый голодом, поветриями, кровью,
Где поздняя весна скользит украдкой
В прозрачном кружеве акаций и цветов.
А здесь безветрие, безмолвие, бездонность...
И небо и вода две створы
Одной жемчужницы.
В лучистых паутинах застыло солнце.
Корабль повис в пространствах облачных,
В сиянии притупленном и дымном.
Вон виден берег твоей земли
Иссушенной, полынной, каменистой,
Усталой быть распутьем народов и племен.
Тебя свидетелем безумий их поставлю
И проведу тропою лезвийной
Сквозь пламена войны
Братоубийственной, напрасной, безысходной,
Чтоб ты пронес в себе великое молчанье
Закатного, мерцающего моря.
Расстаемся с тихим сухопутным раем.
Выходя из бухты мимо сизых скал,
Мы «Веселый Роджер» в небо поднимаем —
Пусть покажет солнцу дружеский оскал.
За поимку нашу обещали горы…
Но боялись встретить яростных рубак.
И спешили мимо лорды командоры,
Лишь завидев в море наш веселый флаг.
Но минули годы и устав от качки,
От штормов, сражений и подобных дел,
В городе владею лавкою табачной —
Стал вдруг добрым малым бывший флибустьер.
Душно мне в тавернах, тесно мне на суше,
Даже шлюх портовых скучен стал содом.
Всюду крысьи глазки, да овечьи души,
И не греет сердце барбадосский ром.
Так скорей, корсары, распростимся с краем —
Лучше бой с эскадрой иль девятый вал!
Мы «Веселый Роджер» в небо поднимаем —
Пусть покажет солнцу дружеский оскал.
__________________
Бери все, и не отдавай ничего!!!
Лучшая игра пиратской тематики: Корсары: Возвращение Легенды v1.1
Последний раз редактировалось Сеньор Кортес; 25.05.2013 в 21:14.
Причина: удалена ссылка
Крылов Иван Андреевич (2 [13] февраля 1769, Москва - 9 [21] ноября 1844, Санкт-Петербург) — русский поэт, баснописец, переводчик, сотрудник Императорской Публичной библиотеки, Статский Советник, Действительный член Императорской Российской академии (1811), ординарный академик Императорской Академии наук по Отделению Русского языка и словесности (1841).
Родился в семье бедного армейского офицера. Образование будущий баснописец получил скудное, но, обладая исключительными способностями, много читая с самого детства, настойчиво и упорно занимаясь самообразованием, стал одним из самых просвещенных людей своего времени. В 1778 после смерти отца Крылов поступил подканцеляристом в Калязинский земский суд, потом в Тверской магистрат. В молодости Крылов был известен прежде всего как писатель-сатирик, издатель сатирического журнала «Почта духов». В 1809 вышла первая книга басен Крылова, в которых он выступал не только как моралист, но обличитель "сильных" мира сего, угнетающих народ. Именно басня стала тем жанром, в котором гений Крылова выразился необычайно широко. Девять книг, включающих более 200 басен, составляют басенное наследство Крылова.
В 1812 стал библиотекарем только что открывшейся Публичной библиотеки, где прослужил 30 лет, выйдя в отставку в 1841. Крылов не только оказался хорошим собирателем книг, число которых при нем сильно возросло, но он много работал по составлению библиографических указателей и славяно-русского словаря.
Но помимо Басен, Крылов написал также стихотворные трагедии Клеопатра (1785), Филомела (1786) и неоконченную комическую оперу Илья-богатырь (1807).
9 ноября (21 н.с.) 1844 в возрасте 75 лет Крылов скончался. Похоронен в Петербурге.
ПУШКИ И ПАРУСА
Спойлер:
На корабле у Пушек с Парусами
Восстала страшная вражда.
Вот, Пушки, выставясь из бортов вон носами,
Роптали так пред небесами:
«О, боги! видано ль когда,
Чтобы ничтожное холстинное творенье
Равняться в пользах нам имело дерзновенье?
Что́ делают они во весь наш трудный путь?
Лишь только ветер станет дуть,
Они, надув спесиво грудь,
Как будто важного какого сану,
Несутся гоголем по Океану
И только чванятся; а мы — громим в боях!
Не нами ль царствует корабль наш на морях!
Не мы ль несем с собой повсюду смерть и страх?
Нет, не хотим жить боле с Парусами;
Со всеми мы без них управимся и сами;
Лети же, помоги, могущий нам Борей,
И изорви в клочки их поскорей!»
Борей послушался — летит, дохнул, и вскоре
Насупилось и почернело море;
Покрылись тучею тяжелой небеса;
Валы вздымаются и рушатся, как горы;
Гром оглушает слух; слепит блеск молний взоры;
Борей ревет и рвет в лоскутья Паруса.
Не стало их, утихла непогода;
Но что́ ж? Корабль без Парусов
Игрушкой стал и ветров, и валов,
И носится он в море, как колода;
А в первой встрече со врагом,
Который вдоль его всем бортом страшно грянул,
Корабль мой недвижим: стал скоро решетом.
И с Пушками, как ключ, он ко дну канул.
Держава всякая сильна,
Когда устроены в ней все премудро части:
Оружием — врагам она грозна,
А паруса — гражданские в ней власти.
ПЛОВЕЦ И МОРЕ
Спойлер:
На берег выброшен кипящею волной,
Пловец с усталости в сон крепкий погрузился;
Потом, проснувшися, он Море клясть пустился.
"Ты, - говорит, - всему виной!
Своей лукавой тишиной
Маня к себе, ты нас прельщаешь
И, заманя, нас в безднах поглощаешь",
Тут Море, на себя взяв Амфитриды вид,
Пловцу, явяся, говорит:
"На что винишь меня напрасно!
Плыть по водам моим ни страшно, ни опасно;
Когда ж свирепствуют морские глубины,
Виной тому одни Эоловы сыны:
Они мне не дают покою.
Когда не веришь мне, то испытай собою:
Как ветры будут спать, отправь ты корабли,
Я неподвижнее тогда земли".
.......................................
И я скажу - совет хорош, не ложно;
Да плыть на парусах без ветру невозможно.
ПАСТУХ И МОРЕ
Спойлер:
Пастух в Нептуновом соседстве близко жил:
На взморье, хижины уютной обитатель,
Он стада малого был мирный обладатель
И век спокойно проводил.
Не знал он пышности, зато не знал и горя,
И долго участью своей
Довольней, может быть, он многих был царей.
Но, видя всякий раз, как с Моря
Сокровища несут горами корабли,
Как выгружаются богатые товары
И ломятся от них амбары,
И как хозяева их в пышности цвели,
Пастух на то прельстился;
Распродал стадо, дом, товаров накупил,
Сел на корабль - и за Море пустился.
Однако же поход его не долог был;
Обманчивость, Морям природну,
Он скоро испытал: лишь берег вон из глаз,
Как буря поднялась;
Корабль разбит, пошли товары ко дну,
И он насилу спасся сам.
Теперь опять благодаря Морям
Пошел он в пастухи, лишь с разницею тою,
Что прежде пас овец своих,
Теперь пасет овец чужих
Из платы. С нуждою, однако ж, хоть большою,
Чего не сделаешь терпеньем и трудом?
Не спив того, не съев другого,
Скопил деньжонок он, завелся стадом снова
И стал опять своих овечек пастухом.
Вот некогда, на берегу морском,
При стаде он своем
В день ясный сидя
И видя,
Что на Море едва колышется вода
(Так Море присмирело)
И плавно с пристани бегут по ней суда:
"Мой друг! - сказал, - опять ты денег захотело,
Но ежели моих - пустое дело!
Ищи кого иного ты провесть,
От нас тебе была уж честь.
Посмотрим, как других заманишь,
А от меня вперед копейки не достанешь".
.......................................
Баснь эту лишним я почел бы толковать;
Но как здесь к слову не сказать,
Что лучше верного держаться,
Чем за обманчивой надеждою гоняться?
Найдется тысячу несчастных от нее
На одного, кто не был ей обманут,
А мне, что говорить ни станут,
Я буду все твердить свое:
Что впереди - бог весть; а что мое - мое!
1811
СИНИЦА
Спойлер:
Синица на море пустилась:
Она хвалилась,
Что хочет море сжечь.
Расславилась тотчас о том по свету речь.
Страх обнял жителей Нептуновой столицы;
Летят стадами птицы;
А звери из лесов сбегаются смотреть,
Как будет Океан, и жарко ли гореть.
И даже, говорят, на слух молвы крылатой,
Охотники таскаться по пирам
Из первых с ложками явились к берегам,
Чтоб похлебать ухи такой богатой,
Какой-де откупщик и самый тароватый
Не давывал секретарям.
Толпятся: чуду всяк заранее дивится,
Молчит и, на море глаза уставя, ждет;
Лишь изредка иной шепнет:
"Вот закипит, вот тотчас загорится!"
Не тут-то: море не горит.
Кипит ли хоть? - и не кипит.
И чем же кончились затеи величавы?
Синица со стыдом всвояси уплыла;
Наделала Синица славы,
А море не зажгла.
........................
Примолвить к речи здесь годится,
Но ничьего не трогая лица:
Что делом, не сведя конца,
Не надобно хвалиться.
Ответ: Стихи о море, морских разбойниках и морской романтике
Юрий Тимофеев (мой очень хороший друг и товарищ)
Океан Свободы.
Ты был одним из тех, кто поднял паруса,
Направив свой корабль через черный туман...
И в памяти твоей все не стихали голоса
Зовущие тебя, в тот беспощадный океан.
Ты помнил как сгорали
Враги и корабли,
И как бывало сложно
Добраться до Земли...
И стоя у штурвала,
Что в штиль что в ураган,
Ты помнил самый первый
Свой шаг через туман
Года прошли как волны,
Что хлещут за кормой...
И в них найдешь ты славу,
Но не найдешь покой.
И в самой жаркой битве,
И в самый полный штиль,
Ты был самим собою,
Ты лишь свободой жил.
Свободный ветер моря
Свободен как и ты
Пути назад уж нету
Все сожжены мосты
Один лишь путь остался
Мятежным кораблям:
Курс проложить сквозь рифы
В безбрежный океан.
Прощенья не дождешься
Да нужно ли оно,
Когда уж твой корабль
Спускается на дно!?
Последний миг настанет
Но не склонишься ты,
И вновь сольются с ветром
Свободные мечты
Взойдет над океаном
Кровавая заря,
Ты был его душою
И ты погиб не зря...
__________________
Ни Бог, ни чёрт не виноват
Что в людях демоны ожили
Монахи ордена наживы
Крюками тянут судно в ад
Лучшая игра пиратской тематики: Корсары^ Город Потерянных Кораблей)))
Последний раз редактировалось makarena; 26.10.2010 в 13:10.
Причина: Добавлено сообщение
Пираты Чёрной Жемчужины.
Написал я сам, не судите строго)))))
Прикол в том, что написал на уроке Литературы, параллельно уча стих Пушкина)))
Под Покровом ночи на охоты мы плывём,
Галеоны Королевские мы в Клочья раздерём!
Ведь наш Корабль Ненависть, Законы злобный враг!
Под чёрным рваным парусом Чернеет Адский флаг!
Идём мы за наживой,
И кровь людей прольём!
Мы умереть не можем,
Ведь Больше не живём!
Нам неизвестна Жалость,
Ведь в сердце нашем Мрак!
...Сокровища Кортеса...
А жадность нам как брат!
Проклятье наше бремя,
И мы его несём!
Нам безразлично время,
Не горечит нас Ром!
Мы - Мёртвая команда,
Мы - Мёртвый рваный стяг!
Мы - Дьявола отродья,
А дьявол наш вожак!
"Я Сын Фрегата призрака,
Ублюдки, Жрите Ром!
И песнь пиратов мёртвых
Командой запоём!"
__________________
Ни Бог, ни чёрт не виноват
Что в людях демоны ожили
Монахи ордена наживы
Крюками тянут судно в ад
Лучшая игра пиратской тематики: Корсары^ Город Потерянных Кораблей)))
Полонский Яков Петрович (6 (18) декабря 1819, Рязань - 18 (30) октября 1898, Санкт-Петербург) — русский поэт и прозаик.
Родился в Рязани, в небогатой дворянской семье. Окончил юридический факультет Московского университета. В 1855 году Полонский издал большой сборник стихотворений, сочувственно встреченный критикой, прежде всего «Современником». После этого сборника имя Полонского становится широко известным в литературных кругах. В 1859 году Полонский стал редактором журнала «Русское слово». Вскоре он отказался от редакторской деятельности. В дальнейшем служил младшим цензором Комитета иностранной цензуры и членом совета Главного управления по делам печати. В 1859 году выпустил новый сборник стихотворений, на который откликнулся сочувственной рецензией Добролюбов, упрекнувший, однако, автора в том, что он только грустит по поводу зла, но не выходит на борьбу с ним. В 1869–1870 годах Полонский издал собрание своих сочинений.
Умер Полонский в Петербурге, , похоронен в Рязани на территории Рязанского кремля.
Полонский был очень плодовитым автором, но из всего его наследия в памяти потомков остались лишь лирические стихотворения. Лирика Полонского отличается гуманностью: он сочувствует бедному человеку, внимательно следит за его настроениями и переживаниями, умея передать их намеком, через случайные впечатления или отрывочные воспоминания.
Критики, писавшие о Полонском , единодушно отмечали, что в поэзии его очень важное место занимает «сказочный», «волшебный» или «фантастический элемент», что стихи его в громадном числе представляют собой поэзию грез и сна, тайн и загадок, видений и прозрений. Например, на Кавказе поэт написал едва ли не лучшее свое стихотворение - " Качка в бурю ", в нем весь Полонский , здесь он неповторим. В бурю в открытом море, на краю гибели, поэту снятся золотые сны о детстве, о няне и ее колыбельных песнях... В этих стихах проявляется натура поэта; причудливое сплетение беспечности, детскости и отваги.
В его стихах читаем бодрое чувство надежды на лучшее будущее. Стихотворение «На корабле» - как раз является прекрасным образом истинно поэтической аллегории, в котором надежды на спасение «родного корабля» поэт не отделяет от веры в общее всемирное благо.
МАЯК
Спойлер:
Вон светит зарево над морем! за скалой
Мелькают полосы румяного тумана -
То месяц огненный, ночной товарищ мой,
Уходит в темные пучины океана.
Прости!.. Я звезд ищу, их прежнего следа
Ищу я, - по распутьям ночи ясной
Я видел в сонме звезд красавица звезда
Текла - но, видно, луч ее потух в напрасной
Борьбе с туманами, которых путь ненастный
По небу тянется, как черная гряда.
Лучи небесные, прощайте!.. Взор блуждает.
Где берега? - где море? - где восток!..
Как в сумрачной степи пустынный огонек,
Один маяк вдали - и нет ему затменья,
И светится вдали, как огненный глазок.
Один маяк вдали - нет ему затменья,
И дела нет ему до мрачных облаков,
Как будто видит он ночное приближенье
К нему издалека идущих парусов.
Горит - а на меня наводит утомленье
Печальный шум невидимых валов.
1845
КАЧКА В БУРЮ (Посвящается. М. Л. Михайлову)
Спойлер:
Гром и шум. Корабль качает;
Море темное кипит;
Ветер парус обрывает
И в снастях свистит.
Помрачился свод небесный,
И, вверяясь кораблю,
Я дремлю в каюте тесной...
Закачало - сплю.
Вижу я во сне: качает
Няня колыбель мою
И тихонько запевает -
"Баюшки-баю!"
Свет лампады на подушках,
На гардинах свет луны...
О каких-то все игрушках
Золотые сны.
Просыпаюсь... Что случилось?
Что такое? Новый шквал? -
"Плохо - стеньга обломилась,
Рулевой упал".
Что же делать? что могу я?
И, вверяясь кораблю,
Вновь я лег и вновь дремлю я...
Закачало - сплю.
Снится мне: я свеж и молод,
Я влюблен, мечты кипят...
От зари роскошный холод
Проникает в сад.
Скоро ночь - темнеют ели...
Слышу ласково-живой,
Тихий лепет: "На качели
Сядем, милый мой!"
Стан ее полувоздушный
Обвила моя рука,
И качается послушно
Зыбкая доска...
Просыпаюсь... Что случилось? -
"Руль оторван; через нос
Вдоль волна перекатилась,
Унесен матрос!"
Что же делать? Будь что будет!
В руки Бога отдаюсь:
Если смерть меня разбудит -
Я не здесь проснусь.
1850
НА КОРАБЛЕ
Спойлер:
Стихает. Ночь темна. Свисти, чтоб мы не спали!..
Еще вчерашняя гроза не унялась:
Те ж волны бурные, что с вечера плескали,
Не закачав, еще качают нас.
В безлунном мраке мы дорогу потеряли,
Разбитым фонарем не освещен компáс.
Неси огня! звони, свисти, чтоб мы не спали! -
Еще вчерашняя гроза не унялась...
Наш флаг порывисто и беспокойно веет;
Наш капитан впотьмах стоит, раздумья полн...
Заря!.. друзья, заря! Глядите, как яснеет -
И капитан, и мы, и гребни черных волн.
Кто болен, кто устал, кто бодр еще, кто плачет,
Чтó бурей сломано, разбито, снесено -
Все ясно: Божий день, вставая, зла не прячет...
Но - не погибли мы!.. и много спасено...
Мы мачты укрепим, мы паруса подтянем,
Мы нашим топотом встревожим праздных лень -
И дальше в путь пойдем, и дружно песню грянем:
Господь, благослови грядущий день!
1856
КОРАБЛИКИ
Спойлер:
Я, двух корабликов хозяин с юных дней,
Стал снаряжать их в путь: один кораблик мой
Ушел в прошедшее, на поиски людей,
Прославленных молвой,
Другой — заветные мечты мои помчал
В загадочную даль — в туман грядущих дней,
Туда, где братства и свободы идеал,
Но — нет еще людей.
И вот, назад пришли кораблики мои:
Один из них принес мне бледный рой теней,
Борьбу их, казни, стон, мучения любви
Да тяжкий груз идей.
Другой кораблик мой рой призраков принес,
Мечтою созданных, невидимых людей,
С довольством без рабов, с утратами без слез,
С любовью без цепей.
И вот, одни из них, как тени прошлых лет,
Мне голосят: увы! для всех один закон,—
К чему стремиться?! знай — без горя жизни нет;
Надежда — глупый сон.
Другие мне в ответ таинственно звучат:
У нас иная жизнь! У нас иной закон...
Не верь отжившим, пусть плывут они назад,—
Былое — глупый сон!
1870
КОРАБЛЬ ПОШЕЛ НАВСТРЕЧУ ТЕМНОЙ НОЧИ...
Спойлер:
Корабль пошел навстречу темной ночи...
Я лег на палубу с открытой головой;
Грустя, в обитель звезд вперил я сонны очи,
Как будто в той стране таинственно-немой
Для моего чела венец плетут Плеады
И зажигают вечные лампады,
И обещают мне бессмертия покой.
Но вот - холодный ветр дохнул над океаном;
Небесные огни подернулись туманом...
И лег я ниц с покрытой головой,
И в смутных грезах мне казалось: подо мной
Наяды с хохотом в пучинный мрак ныряют,
На дне его могилу разгребают -
И обещают мне забвения покой.
1859
В ДНИ, КОГДА НАД СОННЫМ МОРЕМ...
Спойлер:
В дни, когда над сонным морем
Духота и тишина,
В отуманенном просторе
Еле движется волна.
Если ж вдруг дохнет над бездной
Ветер, грозен и могуч,
Закипит волна грознее
Надвигающихся туч,
И помчится, точно в битву
Разъяренный шпорой конь,
Отражая в брызгах пены
Молний солнечный огонь,
И, рассыпавшись о скалы,
Изомнет у берегов
Раскачавшиеся перья
Прошумевших тростников.
1876
.
__________________
Последний раз редактировалось makarena; 10.02.2012 в 18:46.
Причина: пост приведен в соответствии с темой
Александр Степанович Грин - псевдоним, настоящее имя Александр Стефанович Гриневский (23.8.1880 - 8.7.1932) - русский писатель, классик отечественной литературы.
Родился в г.Слободской Вятской губернии в семье ссыльного поляка Стефана (Степана) Гриневского. С детства бредил морем, запоем читал о мореплавателях и путешествиях, мечтал стать моряком и даже предпринимал попытки убежать из дома. Из дома он в конце концов убежал и моряком стал, но не надолго. Вел бродячую жизнь, работал матросом, рыбаком, мыл золото на Урале, служил в армии, где вступил в партию социалистов-революционеров. В Севастополе вел социалистическую агитацию, за что был арестован и осужден. Наказание отбывал в тюрьме и трех ссылках. Публикуется с 1906 года. Вскоре Грин отходит от непосредственной политической деятельности и в дальнейшем работает как профессиональный литератор. В 1912 году приезжает в Петербург. В это время Грин пишет в основном рассказы. После революции, которую Грин пережил очень болезненно, что видно по его произведениям 1918-1919 годов, главной темой его творчества становится столкновение свободы и несвободы. В 1924 Грин переезжает в Феодосию. Постепенно его творчество входит в явный конфликт с идеологическими установками партии и Грина почти перестают издавать. В 1930 году писатель перебирается в Старый Крым, где два года спустя умирает от рака легких.
А еще Александр Грин писал стихи. О революции, о жизни, о любви.
Сам Грин при жизни ни разу не пытался издать свои стихотворения, считая их не достаточно талантливыми. Но лиризм его речи, поэтичность всегда выдавали в нём поэта.
Многие видные литературоведы сожалеют о том, что стихи Грина не вошли ни в одно издание посмертных его сочинений.
Однако, герои его произведений поют песни, которые сочинил сам писатель.
Стихотворения из рассказов Александра Грина:
Из рассказа "Остров Рено":
Кто спит на вахте у руля,
Не размыкая глаз?
Угрюмо плещут лиселя,
Качается компас,
И ждет уснувшая земля
Гостей веселых - нас.
слабеет сонная рука,
Умолк, застыл штурвал,
А ночь - угроза моряка -
Таит зловещий шквал,
Он мчится к нам издалека,
Вскипел - и в тьме пропал.
Пучина ужасов полна,
А мы глядим вперед,
Туда, где знойная страна
Красотками цветет.
Не спи, матрос! Стакан вина,
И в руки - мокрый шкот!
Мы в гавань с песней хоровой
Ворвемся, как враги,
Как барабан - по мостовой,
Веселые шаги!
Проснись, угрюмый рулевой,
Темно, кругом - ни зги!
Из рассказа "Пролив Бурь":
Свет не клином сошелся на одном корабле:
Дай, хозяин, расчет!..
Кой-чему я учён в парусах и руле,
Как в звездах - звездочет!
С детства клипер, и шхуна, и стройный фрегат
На волне колыхали меня;
Я родня океану - он старший мой брат,
А игрушки мои - русленя!
Из рассказа "Корабли в Лиссе":
Не ворчи, океан, не пугай.
Нас земля испугала давно.
В теплый край -
Южный рай -
Приплывем все равно.
Хлопнем, тетка, по стакану!
Душу сдвинув набекрень,
Джон Манишка, без обмана,
Пьет за всех, кому пить лень!
Ты, земля, стала твердью пустой;
Рана в сердце... Седею... Прости!
Это твой
След такой…
Ну - прощай и пусти!
Южный Крест там сияет вдали.
С первым ветром проснется компас.
Бог, храня
Корабли,
Да помилует нас!
Юджин Джейкоб Ли-Гамильтон(Eugene Jacob Lee-Hamilton) - английский сонетист Нового времени. Писал в стиле Петрарки.
06 января 1845г. – 07 сентября 1907г.
Юджин Ли-Гамильтон родился шестого января 1845 года. В девятнадцать лет он поступил в Ориэл-Колледж (Oriel College), где впоследствии учредит ежегодную премию в шестьдесят фунтов за лучший петраркианский сонет, которая существует и по сей день. В 1869 году Юджин, не получив степени, покидает Оксфорд и поступает на дипломатическую службу, но не прекращает самообразования. В это же время у него впервые проявляются симптомы психосоматического заболевания. Карьере дипломата пришел конец. Ли-Гамильтон выходит в отставку в 1874 году. Он находится в полупарализованном состоянии.
Юджин находится в полуподвижном состоянии, испытывая постоянную физическую боль. Всю жизнь его теперь составляют чтение, беседы, письма. И в то же время он, которому иногда требуется концентрация всех своих сил, чтобы произнести несколько слов и продиктовать сочиненный стих, публикует все свои основные поэтические работы. Ли-Гамильтон пишет книгу за книгой и не только оригинальных стихотворений, он пробует себя в качестве переводчика.
Можно сказать, что основной причиной стойкости Ли-Гамильтона был дух поэзии, снизошедший на него. Поэт выпускает четыре книги лирики: “Стихотворения и стилизации” (1878), “Боги, святые и люди” (1880), “Новая Горгона” (1882), “Аполлон и Марсий” (1884). В 1888 году выходит книга “Воображенные сонеты”, которая не только обратила внимание на Ли-Гамильтона как на серьезного мастера, но стала литературным памятником. Она включала в себя итальянские сонеты-монологи, произносимые в переломные моменты жизни разнообразнейшими персонажами, как историческими, так и мифологическими. Далее Ли-Гамильтон выпускает пьесу в стихах “Фонтан юности” (1891) и вторую книгу сонетов “Сонеты бескрылых часов” (1894). В основном — это стихотворения об исторических и мифологических персонажах, правда, уже не в форме монолога. В последние годы жизни Ли-Гамильтон пишет прозу. Наиболее известен роман “Властитель алой звезды” (1903).
Умирает поэт 7 сентября 1907 года. С 1909-го по 2002-й стихотворения Ли-Гамильтона появлялись только в сборниках викторианской поэзии. Тем не менее “Воображенные сонеты” отмечаются как одна из вех английской поэзии девятнадцатого столетия.
Сонеты из книги "Воображенные сонеты":
ВАСКО ДА ГАМА – ДУХУ БУРЬ (1504 г.) Перевод с английского - Юрий Лукач
Спойлер:
Со всех сторон струился жидкий ад:
Там посреди кипящей котловины
Валов морских свинцовые вершины
Крушили мне борта, за рядом ряд.
В полночном небе, устрашавшем взгляд,
Где бушевала звездная лавина,
Явился ты в обличьи исполина,
И прогремел твой голос, как набат:
«Прочь! Я один – хозяин этих вод!
Вернись обратно, смертный, без урона!
Вернись, не то тебя погибель ждет!»
Но я вперед стремился непреклонно –
И стихли волны, заблестел восход,
И мне открылась Индии корона.
Vasco de Gama to the Spirit of Tempests
(1504)
All round about us was a liquid hell;
In monstrous chains the livid summits ran
Beneath thy breath to crush us; and where man
Had never sailed, roared round our tortured shell.
Then on the lurid sky, where rose and fell
The black horizon wave, as night began,
I saw thee loom, immense and vague and wan,
And heard thy voice, that seemed a booming bell:
“Back – back!” thou howl'dst; “these boundless seas are mine.
Here is no place for man. Here I alone
Have right to reign. Back, back, while life is thine!”
But I pushed on, and made thy seas my own;
And by-and-by I saw the tossing line
Of waves subside, to show me India's throne.
ПИЛИГРИМ С "МЭЙФЛАУЭРА" - ИСЧЕЗАЮЩИМ УТЕСАМ (1620 г.) Перевод с английского - Юрий Лукач
Спойлер:
Гряды английских меловых камней,
Исчезните за пологом тумана,
Нас не страшит коварство океана —
Людские козни много солоней.
Прощай, уют отеческих огней,
Знакомый луг, где травы пахнут пряно;
Свобода стоит буйства урагана,
С ней скудный хлеб монаршего вкусней.
Мы — Господа возлюбленное стадо,
И потому не ведаем преград:
Как Он сгубил испанские армады,
Так в Новый свет Своих любезных чад
Доставит, усмиряя волн громады —
Пусть чайки возмущенные кричат.
Спойлер:
«Мэйфлауэр» – трехмачтовый барк, на котором группа английских пуритан (называвших себя «пилигримами») пересекла в 1620 г. Атлантический океан и основала Плимутскую колонию, первое британское поселение в Северной Америке, положившее начало колониям Новой Англии.
A MAY-FLOWER PILGRIM TO THE FADING CLIFFS
(1620)
Fade, fade, ye cliffs; fade, England, from our lives
As twilight closeth on the vessel's path:
The ocean's rage is kinder than man's wrath:
Our tears are salter than the spray that drives,
And fast they fall. Farewell, ye human hives;
Ye village bells, and fragrant meadow math;
On, on, towards the wilderness that hath
Freedom, scant food, and winds that cut like knives.
For Lord, oh, Thou art with us; and Thy breath
Will blow us to a haven, as it blew
The captains of the Spaniard to their death.
From Thee we have the impulse and the clue;
And chains of liquid peaks will sink beneath
Thy smoothing hand, though shrieks the ocean mew.
КАПИТАН КИДД – СВОЕМУ ЗОЛОТУ (1701 г.) Перевод с английского - Юрий Лукач
Спойлер:
Проклятым кладом я порабощен.
Мне снилось: он к моей привязан шее,
И волокут дублоны и гинеи
Меня на дно, надежно взяв в полон.
Тонул я, а ко мне со всех сторон
Утопленники плыли, свирепея
От вида долгожданного трофея,
Вцеплялись в тело с криком: "Это он!"
Ужасна мне подобная расплата,
И кажется ничтожною ценой
В пещере вечно караулить злато
Иль маяться под крапчатой луной,
Покуда чья-то жадная лопата
Не откопает клад, зарытый мной.
Captain Kidd to His Gold
(1701)
My buried treasure leaves me never free:
Last night I dreamt that all my gold was tied
About my neck, and ten times multiplied
To sink me through a bottomless dim sea.
And as I sank, as straight as straight can be,
The drowned and swollen crews from every side,
Livid as lead, swam up to me and tried
To clutch and bite, and cried, “It's he! it's he!”
Compared with that unutterable fright
Eternal hunger would appear a boon,
In caves with all my gold to left and right;
Or else to flit beneath the mottled moon
Among these islands, 'mid the birds of night,
Till men, at last, dig up my last doubloon.
КАПИТАН КИДД – СВОЕМУ ЗОЛОТУ (1701 г.) Перевод с английского - Максим Калинин
Спойлер:
Не отпускает золото меня.
Был сон: все, что награбил я когда-то,
Собрали до последнего дуката
И привязали с помощью ремня
На шею мне и — в воду, смерть чиня.
Тону, и вдруг: “Хватай его, ребята!”
Вся шайка до последнего пирата
Лежит на дне. Закрылась западня!
Что ж, вечный страх сильней, чем вечный голод.
Пускай другие мой отыщут клад
И сами понесут под сердцем холод.
А я взлечу в пространство, где кричат
Ночные птицы, бродит месяц, молод,
И стану слушать шарканье лопат.
ГЕНРИХ I - К МОРЮ (1120г.) Перевод с английского - Максим Калинин
Спойлер:
Забрав того, в ком жизнь моя была,
Все забирай, безжалостное море!
Хочу я, чтоб волна с землею в споре
И короля, и прочих погребла!
Пускай же там, где Англия цвела,
Кружатся чайки на морском просторе,
А в кафедральном лондонском соборе
Гнездятся крабы — там покой и мгла!
Пускай же кормчий в бурю или в штиль,
Завидев из воды торчащий шпиль,
Отпустит руль и, поклонясь святыне,
Промолвит: “Стала дном морским земля
Молитвою страдальца-короля,
Скорбевшего об утонувшем сыне!”
Спойлер:
Генрих I (1068—1135) — младший сын Вильгельма Завоевателя, с 1100 г. по 1135 г. — на английском троне. В 1120 г. семнадцатилетний сын короля Вильгельм утонул при кораблекрушении во время бури в проливе Ла-Манш. Говорят, что Генрих, возлагавший на единственного наследника мужского пола большие надежды, после его гибели ни разу не улыбнулся. Король вызвал в Англию свою дочь Матильду (Мод), вдову императора Священной Римской империи Генриха V, которую бароны и духовенство поклялись признать наследной госпожой Англии и Нормандии. Но после смерти Генриха I трон захватил Стефан Блуа, внук Вильгельма Завоевателя от дочери Аделии. Несколько лет между сторонниками Матильды и Стефана велась гражданская война.
КОЛУМБ - СВОИМ КАНДАЛАМ (1502г.) Перевод с английского - Максим Калинин
Спойлер:
Я до сих пор храню вас, кандалы,
Предмет несправедливости и злобы,
И перед смертью попрошу я, чтобы
Закованным войти в пределы мглы.
Железной удостоен похвалы
Я был за носку просоленной робы,
За то, что килем сек морей утробы —
За Новый Свет, что застят волн валы.
Я чувствую мучительную радость,
Какую, верно, ощущал Христос,
Когда под римский бич подставил плечи.
Кандальной цепью, коя мне не в тягость,
Я скован с Тем, кто вел меня средь гроз —
Страшна ль мне лживость королевской речи?
БАЛЬБОА - ТИХОМУ ОКЕАНУ (1513г.) Перевод с английского - Максим Калинин
Спойлер:
Вчера, как только шум дневной утих,
Я встал на холм, дорогу выбирая,
И в тот же миг коснулся взглядом края
Твоих одежд, маняще-золотых.
Сегодня, словно раб, у ног моих
Простерся ты, униженно мечтая
Присягу дать Испании. Густая
Трепещет пена на волнах больших.
Русалки, нереиды и тритон,
Внимайте мне, чешуйчатые твари!
Хозяин мой, могущественный дон
Фернандо, вас подвергнет страшной каре,
Когда вы из сокровищниц глубин
Присвоите хоть камушек один!
Спойлер:
Бальбоа, Васко Нуньес де Бальбоа (1475—1517) — испанский мореплаватель и колонизатор, родился в 1475 г. в Херес де лос-Кабаллерос (в Бадахосской провинции). В молодости вел разгульную жизнь; отправившись в Сан-Доминго, примкнул к экспедиции, снаряженной в 1510 г. Франциском де Энрико, причем, скрываясь от кредиторов, должен был спрятаться в бочку, в которой его и внесли на корабль. Во время восстания в колонии сделался ее начальником. Смутные сведения, ходившие о существовании большого западного океана, побудили его в 1513 г. предпринять путешествие к этому океану. Действительно, 26 сентября того же года он увидел море с вершины одной из гор Панамского перешейка. Но Педрарий Давила происками при испанском дворе получил начальство над землями, завоеванными Бальбоа. Бальбоа подчинился в 1514 г. новому правителю, человеку бесхарактерному и жестокому, и, занимая в колонии второстепенную роль, совершил еще несколько открытий. Эти заслуги еще более усилили ненависть к нему Давилы. Испанское правительство старалось восстановить между ними согласие; Бальбоа женился даже на дочери своего врага, но, несмотря на это, был обвинен в 1517 г. в подготовке восстания и обезглавлен в Кастильо д’Оро.
ПОНСЕ ДЕ ЛЕОН - ИСТОЧНИКУ ЮНОСТИ (1520г.) Перевод с английского - Максим Калинин
Спойлер:
I
Я море бороздил за годом год,
Плутая в островах архипелага,
Но ближе ты не стал ни на полшага,
Алмазный всплеск животворящих вод!
В пути мне поседеть пришел черед,
И станом я уже не прям, как шпага.
Мое чело — измятая бумага,
Где время пишет перечень забот.
Ты существуешь, в этом нет ошибки.
И как мечта, сквозящая в улыбке,
В струе прозрачной золото сквозит.
Я вдаль смотрю, собрав остатки веры,
Пока лакают из тебя пантеры
И влага раны рваные целит.
II
Как знать, источник, может, никогда,
К тебе я не приближусь ни на локоть,
Чтоб сердце принялось от счастья екать,
Едва блеснет алмазами вода?
Другие станут руки без труда
В сокровищницу запускать по локоть
И языками восхищенно цокать,
А я — все твоего ищу следа.
Но отступать не вижу я причины,
И потемнеют странника седины,
Растрепанные не морском ветру,
Когда тебя я в горсти наберу.
Но если вдруг, стерев с лица морщины,
Я в тот же миг от радости умру?
Спойлер:
Понсе де Леон Хуан (ок. 1460—1521) — испанский конкистадор, губернатор Доминиканской республики, а позже и Пуэрто-Рико. Более десяти лет посвятил поискам легендарного острова Бимини, где есть источник, дарующий вечную молодость. В ходе странствий открыл, приняв сначала за остров, Флориду (Pascua de Florida — цветущая земля), ставшую первым испанским владением на континенте Северной Америки.
ДОН КАРЛОС - ЕЛИЗАВЕТЕ ВАЛУА (1565г.) Перевод с английского - Максим Калинин
Спойлер:
На западе цвет моря фиолетов.
Я странные открыл там острова:
Спускаешься на берег и едва
Не слепнешь от сиянья самоцветов!
Там бабочки — как вспышки ярких светов,
Их от цветов не отличишь. Листва
Благоухает так, что голова
Кружится. Там раздолье для поэтов.
Пришлось в дороге трудно кораблю.
Не раз он избегал прямой угрозы
Стихий, но трюм алмазами набил.
Твоя любовь, как море, где он был, —
Ты делишь, на мои не глядя слезы:
Угрозы — мне, алмазы — королю.
Спойлер:
Дон-Карлос (1545—1568) — инфант испанский, сын Филиппа II и первой жены его, Марии Португальской. Через четыре дня после рождения Карлоса мать его умерла, а отец редко видел сына и мало интересовался его судьбой. В 1558 г. Филипп собирался женить сына на Елизавете Валуа, дочери короля Генриха II, но потом переменил решение и предпочел сам жениться на невесте сына. Брак этот (1560) произвел на Карлоса самое неприятное действие. Молодая королева вскоре после замужества стала выказывать дружеское расположение к Карлосу, а он за это выражал ей свою признательность подарками. Филипп начал ревновать. В феврале 1560 г. Филипп потребовал от кортесов присяги в верности Карлосу, как принцу Астурийскому и наследнику престола, но немного позже отправил его в Алькальский университет с тем будто бы, чтобы держать его подальше от двора. Далее отношения между отцом и сыном продолжали портиться, и нельзя точно сказать, является ли смерть инфанта, арестованного по обвинению в подготовке заговора против короля, естественной.
.
Последний раз редактировалось makarena; 10.04.2011 в 23:38.
Михаи́л Константи́нович Щербако́в - русский поэт, автор и исполнитель песен.
Родился в городе Обнинске Калужской области в 1963 г.
Окончил филологический факультет Московского университета. С этого времени — профессиональный автор-исполнитель.
Живет в Москве. Пишет песни с 1978 года. Выступает с концертами (с акустической гитарой).
Выпустил больше 20 дисков, аудиокассеты, книги песен и стихов.
.
ПУСТЫЕ БОЧКИ ВИНОМ НАПОЛНЮ
Спойлер:
Пустые бочки вином наполню,
Расправлю вширь паруса-холсты.
Прости-прощай, ничего не помню,
Рассвет настал, небеса чисты.
Начну с рассвета, пойду к закату.
Там, на закате уже весна.
Покуда плыть хорошо фрегату,
Пирату жить хорошо весьма.
Восток горячий хрустит поджаристо,
Где-то слышен металл.
Но ты, Мария, не плачь, пожалуйста,
Час еще не настал.
Из бури выйду, из драки вылезу,
Сколь меня ни трави.
Одно лишь есть, чего я не вынесу -
Это слезы твои.
Но час еще не настал...
Чужие люди твердят порою,
Что невсамделишный я пират.
Да, я не живу грабежом и кровью,
И это правду они говорят.
Скорей я мог бы царей потешить,
Сойти на берег, овец пасти...
Но чтобы других убивать или вешать,
Что вы, Бог меня упаси!
Повис над морем туман безжалостный,
Белый, как молоко.
Но ты, Мария, не плачь, пожалуйста,
Смерть еще далеко.
Ничто не вечно, бояться нечего,
Сядь, смолчи, пережди,
Не верь прохожему опрометчиво,
Все еще впереди.
Да... смерть... еще далеко...
И пусть вовеки не быть возврату,
И все кругом застелила тьма.
Покуда плыть хорошо фрегату,
Пирату жить хорошо весьма.
Никто стихии не одолеет,
Ни я, ни люди, ни корабли.
Но не погибну, покуда тлеет
Во мгле страданья огонь любви.
И я мечтаю, чтоб он пожаром стал
И объял бы моря.
Но ты, Мария, не плачь, пожалуйста,
Это просьба моя
Одна, но есть еще и вторая:
К концу последнего дня
Скажи священнику, умирая,
О том, что помнишь меня...
Все еще впереди...
Смерть еще далеко...
Не плачь!.. 1986
БУРЯ НА МОРЕ
Спойлер:
Конечно - гибель поначалу
Страшит. Тем паче с непривычки.
Но мы же вас предупреждали -
Еще тогда, на твердой суше, -
Что рейс под силу лишь нахалу,
Что в трюме течь и нет затычки;
И вы свое согласье дали
На все. Так не мелите чуши.
Какой маяк? Какие шлюпки?
С ума сошли вы иль ослепли!
Ни зги вокруг, мы в центре бездны,
И души наши очень скоро
Взовьются к небу, как голубки, -
Хотя скорей им место в пекле...
Короче, будьте так любезны
Молчать - и гибнуть без позора!
Молитесь - если не нелепо
В минуту страха или горя
Взывать к тому, кто сам когда-то
Не избежал смертельной чаши:
Едва ли выпросишь у неба,
Чего не выпросил у моря.
Смешна стихиям эта трата
Словес. Но, впрочем, дело ваше.
Меня же ждут мои творенья,
Мои труды, мои бумаги.
Пойду готовить их к печати,
Чтоб не пропали в царстве рыбьем:
Стекло подарит им спасенье,
Сургуч предохранит от влаги...
На всякий случай - все прощайте.
Но если выплывем, то выпьем.
МЧИСЬ НАД ВОЛНОЙ, СМЕЛЫЙ
Спойлер:
Мчись над волной, смелый,
Парусник мой белый.
Над головой шалой
Светится Марс алый.
Лево руля, Ларсон!
Может быть, я с Марса.
Может быть, я пришлый
И на Земле лишний.
Может быть, я - вечный.
Может, мой путь - Млечный.
(И) на пути этом
Краю-конца нету.
Остров ли там, мыс ли?
Племя ль чужой крови?
Иль это тень мысли
О дорогом крове?
Иль это мой облик,
Иль это мой отблеск
В шуме ветвей древа,
В песне твоей, дева?..
Иль от тебя эта
Ночь меня прочь гонит,
Иль в глубине где-то
Черт водяной стонет,
Днища судам моет,
Всех на себе носит,
А по ночам воет:
Душу мою просит.
Я людям отдам сушу,
Я небо отдам Богу,
Я черту отдам душу.
Их у меня много.
И, словно дурной признак,
Явится мой призрак
В шуме ветвей древа,
В песне твоей, дева.
Зря ты глаза прячешь,
Зря мне покой прочишь,
Знаю, о чем плачешь, -
Сердце забрать хочешь.
Ну что ж, запирай дверцы.
Но помни, ведь я с Марса.
Что ж, забирай сердце,
Их у меня - масса.
И каждое мне мило.
И в каждом из них - сила,
И знамя моей воли,
И пламя моей боли.
Но это не мой облик,
Это лишь мой отблеск
В шуме ветвей древа
В песне твоей, дева... 1982
ОСТРОВА
Спойлер:
Сын мой!
Никаких островов нет.
Успокойся, не трать сил.
Это все моряки лгут.
С моряков невелик спрос.
Верь мне:
ни один из моих слуг
не встречал островов тех.
Я допрашивал всех, сын.
Я пытался искать сам.
Семь дней
семь моих кораблей шли;
семь точнейших морских карт
я имел под рукою;
семь ночей не смыкал глаз...
Все зря!
Сколько я ни глядел вдаль,
горизонт был всегда чист,
океан бал кругом пуст.
Я вернулся ни с чем, сын.
Бог весть,
кто велел морякам лгать!
Вероятно в любой лжи
заключен потайной смысл...
Но они говорят вздор!
Сын мой,
моряки - это так, звук...
Корабли - чепуха, блажь...
Ибо некуда им плыть.
География - бред, сын.
Цепь волн
образует сплошной круг.
Одинок материк наш.
Острова - это счастье.
Никаких островов нет.
Семь дней
длится путь или семь лет -
либо вспять повернет он,
либо в зубы китам, тем,
на которых стоит мир...
Подходи к океану не раньше чем
уяснишь наставленье мое. Подожди,
пока станешь разумен и трезв. И тогда -
подходи к океану, без риска ослепнуть
при виде семи островов из легенды,
семи островов золотых... Моряки
говорят: их не больше, не меньше,
но именно семь...
Михаил Гуськов - поэт и писатель, журналист, лауреат Всесоюзных и Всероссийских телевизионных конкурсов песни "Песня Года", лауреат журналистского конкурса "За самый сенсационный материал года".
Автор о себе: Песни на мои стихи исполняли многие выдающиеся исполнители советской и российской эстрады, Народные артисты России: Лев Лещенко, Вячеслав Добрынин, Надежда Бабкина, Александр Малинин, Валентина Толкунова, Надежда Кадышева, Сергей Захаров, Наталья Баннова, Народная артистка Грузии Тамара Гвердцители, артисты Ольга Зарубина, Стелла Джанни, Азиза Мухаммедова, Галина Улетова, Боба Грек, Андрей Биль и многие др.
Несколько артистов с моими песнями завоевали гран-при и стали лауреатами или дипломантами на всероссийских конкурсах песни.
В моем творчестве был десятилетний перерыв, с 1998 по 2008 год, когда я не имел возможности заниматься песнями. В настоящее время начинаю активно знакомить со своим творчеством продюсеров, артистов и композиторов.
ПИРАТСКИЙ БРИГ
Спойлер:
Пиратский бриг добычей полон,
Команда вся и капитан,
Сошли с ума, и что им волны,
Их всех смутил девичий стан!
Хоть эта пленница прекрасна,
Скорей за борт ее друзья!
Она смеется: «Все - напрасно,
Теперь командую здесь я!»
Припев:
Мы все худшие из худших,
В мире хуже нет людей,
Но мы лучшие из лучших,
На просторах всех морей.
Мы все худшие из худших,
Хуже нету на земле,
Но мы лучшие из лучших
На пиратском корабле!
Мы души все давно продали,
За злато, женщин и вино,
Мы лишь продажных целовали,
Все так и дальше быть должно.
Она клянется, что нас любит,
Но я в ее не верю смех,
Нас эта женщина погубит,
Прощай пиратский наш успех!
Она за друга отомстила,
За это честь ей и хвала,
Она на дно нас всех пустила,
За наши черные дела.
И с той поры мы все – скитальцы,
Удел наш – бороздить моря,
На борт «Летучего голландца»
Таких, как мы, берут не зря!...
МЫ - ПИРАТЫ! ОСОБАЯ КАСТА!
Спойлер:
Пираты – кровавое братство!
И нас чужаку не понять.
Мы в нашем Ковчеге Пиратском
Решили Спасенье искать.
Мы приняли Кодекс Пиратский,
Отвергнув законы Земли,
От лжи, лицемерия, рабства
Прибежище в море нашли.
Припев:
Мы - пираты! Особая каста!
Знамя черное. В сердце – кураж!
За Любовь, За Удачу, За Счастье
Мы бросаемся на Абордаж!
Кто сдался нам, тех мы прощаем,
Не пробил для них еще час.
Мы в честном бою все решаем,
И все по закону у нас.
С добычи, для бедных, – две трети,
А нам – лишь на ром и табак!
Закон - есть закон, и в ответе
Мы жизнью за каждый свой шаг!
Когда нет попутного ветра,
Мы сходим на берег толпой,
И золото льется в тавернах
Из наших карманов рекой.
Мы – волки морские, и знаем:
За деньги не купишь любовь,
Но женщин и ром покупаем,
И это волнует нам кровь!
НА ТОРТУГЕ
Спойлер:
Давай-ка на Карибы
Махнем! – сказал я другу –
Там острова и рифы,
Поедем на Тортугу!
Припев:
На Тортуге, на Тортуге,
Там фрегаты и пираты,
На Тортуге, на Тортуге,
Все хорошим людям рады.
Креолки Тамбу-Ламбу,
Тела у них упруги,
Мы с ними спляшем самбу
На берегах Тортуги.
Чем по асфальту шляться
Под ветренную вьюгу,
Уж лучше нам податься
К пиратам, на Тортугу.
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]автора на стихи.ру
Гугл в помощь
Больше известна, как "Песня Джони Манишки" -> [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] в исполнении Потани.
И ещё бардовский вариант в исполнении Александра Петрова -> [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]
Вечернее море. Притихшие волны
Рокочут негромко о солнечных днях.
Дыхание моря неспешно, спокойно
Уносит от зноя на лёгких крылах.
Вокруг незаметно сгущается вечер,
И тонкая свежесть в ночной тишине
Прохладою мягкой ложится на плечи.
Стоят неподвижно, как в призрачном сне,
Колонны деревьев - на фоне заката;
Сквозь сумерки льётся неведомый блюз.
Порханье речей, и прибоя стаккато,
И пляжного воздуха йодистый вкус.
Рассыпалась светом далёкого порта
Цветная гирлянда прибрежных реклам.
Брильянтовой цепью искрясь с горизонта,
Играет огнями судов караван.
Свечение моря, манящее тайной:
Пловцов окружает отсвет голубой.
Теряясь во тьме чьей-то строчкой случайной,
Мерцает вдоль пляжа чуть слышный прибой..
Багаева Ольга
__________________
Бери все, и не отдавай ничего!!!
Лучшая игра пиратской тематики: Корсары: Возвращение Легенды v1.1
Последний раз редактировалось makarena; 16.02.2013 в 16:53.
Когда над мачтой реет черный флаг,
Нам не пристало тосковать по суше,
Там есть закон – пирата вечный враг,
Там не хватало в детстве нам игрушек.
Там нас не ждут ни мать и ни жена,
Там нам совсем и никогда не рады,
Там нашей жизни гордая цена –
За наши головы назначены награды.
Когда над мачтой реет черный флаг
Играет лунный блик на бронзе пушек,
Любой корабль на море – это враг
И тут уже совсем не до игрушек.
Пусть нас не ждут ни мать и ни жена,
И пусть итог всей нашей жизни – рея,
Её мы , братцы, проживем сполна,
Пока на нашей мачте «Роджер» реет!
Для улучшения работы форума и его взаимодействия с пользователями мы используем файлы cookie. Продолжая работу с форумом, Вы разрешаете использование cookie-файлов. Вы всегда можете отключить файлы cookie в настройках Вашего браузера.
16.03.2012, 01:28
Re: Стихи о море, пиратах и морской романтике
Русские поэты о море
Русские поэты о море
Комбинированный вид
