Опорные базы пиратов Индийского океана
База пиратов на Коморских островах
Коморские острова приглянулись европейским пиратам во второй половине XVII века, когда их стали изгонять из Карибского моря, и морским разбойникам приходилось искать себе новое надежное пристанище.
Архипелаг, контролировавший Мозамбикский пролив, показался им весьма удачным для их целей. Но всем прочим местам пираты предпочитали лагуну острова Майотта.
На Коморах пираты общались с местным населением, а на рынках островов собирали информацию о проходящих мимо судах.
В 1690 году на острове Анжуан несколько месяцев провели трое знаменитых мадагаскарских пиратов - Тью, Миссон и Караччиоли. Их очень любезно принимала местная королева, ибо нуждалась в их помощи в борьбе с султаном острова Мохели. Пираты не гнушались участием в подобных междоусобицах, охотно брали в жены местных красавиц.
Но вначале XVIII века когда на Коморские острова регулярно стали заходить европейские торговые и военные корабли, пираты были изгнаны с архипелага.
Пираты на Маврикии
Постоянным прибежищем пиратов в XVII веке был остров Маврикий, формально еще в конце XVI века этот остров считался голландским владением.
Длившуюся более ста лет голландскую колонизацию Маврикия никак нельзя считать успешной - дела с плантационным хозяйством не клеились, рабы бунтовали, сами голландцы особым трудолюбием не отличались и предпочитали работе на строительстве укреплений или в поле пирушки, длившиеся порой по нескольку дней. Досаждали колонистам и нашествия крыс, а мощнейшие ураганы сводили на нет то немногое, что удавалось сделать.
Покинуть остров навсегда голландцы не желали, но вынуждены были время от времени надолго отлучаться с него. Поэтому пираты чувствовали себя на Маврикии в безопасности, не особенно опасаясь его голландских владельцев. Остров лежал на пути из владений голландцев в Индии и Индонезии к их базе на мысе Доброй Надежды, а значит, регулярно посещался кораблями с ценными грузами, и это обстоятельство также весьма привлекало морских разбойников.
Маврикийский историк Эжен де Фробервиль считал, что одной из причин того, что в начале XVIII века голландцы навсегда покинули остров, были не только восстания рабов, нашествия крыс и ураганы, но и пираты, которые крепко досаждали голландской Ост-Индской компании и гораздо уютнее ее служащих чувствовали себя на Маврикии.
Элизе Льенар, член Общества естественной истории острова Маврикий писал:
"...они грабили суда, перехватывая скот и провиант, который с Мадагаскара поставлялся на Маврикий и Реюньон. Они высаживались на этих двух островах, сжигали там поселения, убивая их обитателей. Голландцы, владевшие тогда Маврикием, были доведены до крайности, лишены пищи, и, возможно, именно частые нашествия этих бандитов и послужили причиной того, что они покинули навсегда Маврикий в 1712 году".
Когда вслед за голландцами во владение островом вступили французы. При них остров тоже посещали пираты - но это были уже морские разбойники корсары - действовавшие легально. Самым знаменитым и авторитетным среди них считался в конце XVIII века Робер Сюркуф. Он грабил в основном суда англичан, главных соперников Франции в Индийском океане.
Так что во второй половине XVIII века пиратам на Маврикии прятаться не было нужды, да и сделать это было бы просто негде - еще с 30-х годов практически вся территория острова была освоена, и тихих, укромных уголков, чтобы незаметно припрятать награбленное, там уже не оставалось.
Пираты на Сейшелах
Заходили пираты на Родригес, Фаркуар, Агалегу, Альдабру, Амирантские острова, которые позже других были освоены европейцами.
Но дольше и активнее всего они использовали как свою базу Сейшелы. Этот архипелаг, по существу, был последним настоящим "пиратским раем" на земле. Изолированность, малочисленность населения, множество удобных бухт, где можно укрыться от шторма или погони, здоровый климат, источники пресной воды, изобилие пищи и древесины для починки судов - все это, естественно, привлекало на Сейшельские острова морских разбойников.
Во времена великой французской революции и наполеоновских войн с архипелага против английских кораблей действовали французские корсары. Они там чувствовали себя в большей безопасности, чем на Маврикии, поскольку этот архипелаг в меньшей степени подвергся морской блокаде со стороны английского военно-морского флота.
Анс-Фурбан (Пиратская бухта), на южном берегу Маэ, и Кот-д'Ор (Золотой берег), на северо-востоке острова Прален, наиболее посещались пиратами.
Все сейшельские легенды о пиратах и кладах ведут свое происхождение от следов пребывания на островах морских разбойников в середине XVIII века. И нет такого островка или бухточки, с которыми бы не были связаны свои легенды.
Особенно богат был подобными преданиями остров Фрегат. Там пираты в свое время обосновались надолго. Они даже устроили наблюдательный пункт, откуда следили за появлением на горизонте военных кораблей.
Вот что писал исследователь Элизе Льенар после посещения Фрегата в августе 1838 года:
"Мне показали яму, вырытую незадолго до моего приезда, - в ней был огромный сундук, наполненный посудой различных стран, голландские пики, ножи, боевые топоры, сабли, испанские пиастры - все это почти полностью заржавевшее от времени".
Пиратская республика на Сент-Мари
Остров Сент-Мари лежит северо-восточнее Мадагаскара. От Большой земли его отделяет узкий пролив.
У маленького Сент-Мари большое прошлое. И по сей день остров сохраняет свое первоначальное название - Нуси-Бураха, или Нуси-Ибрагим. По легендам, чужеземец Абрахам, или Ибрагим, приплыл сюда на дельфине, спасаясь от всемирного потопа. Некоторые утверждают, что Ибрагим чудом спасся с затонувшего корабля. Женщины, населявшие остров, хотели убить несчастного, но одна из них укрыла Ибрагима у себя в доме. Так родилась первая легенда.
В XVII веке французский путешественник Флакур был поражен тем, что здешние жители знают имена библейских пророков и придерживаются обычаев, описанных в Ветхом завете. О миссионерах тогда еще не имели понятия. Может быть, поэтому первые христиане появились на Мадагаскаре именно здесь, на Сент-Мари. Здесь же, на Нуси-Бураха, была построена первая на Мадагаскаре католическая церковь. Местные жители особо чтут Святого Захария, покровителя флибустьеров и кладоискателей.
Рядом с городком Амбудифутутра расположена удобная бухта. В этом заливе в конце XVII века после кровавых походов наслаждались тишиной и женщинами морские разбойники, о которых напоминает кладбище близ деревни Амбудиатафе. Кое-где на надгробиях можно разобрать почти стершиеся надписи. На одной из них читается просьба похоронить корсара лицом к родине.
Джентльмены удачи могли выбрать любой остров в Индийском океане, но предпочли Сент-Мари всем остальным. Сюда их загнали морские державы Европы.
Я уже говорил о крестовом походе, который европейские державы объявили Вест-Индской республике пиратов. Они стали мешать развитию торговли, и их базы на Крибском море были ликвидированы.
Многие из пиратов, что не желали расставаться своим ремеслом, устремляются в Индийский океан, на поиски нового Эльдорадо.
В 1685 году они приплыли на Сент-Мари и создали здесь свою вольницу. Завязались первые контакты с туземцами. Пираты охотно женились на мальгашках и становились министрами у прибрежных феодалов. Близкие контакты с местным населением привели к появлению племени занамалата - потомков мулатов, в жилах которых смешалась кровь их матерей - бецимисарака и отцов пиратов из Европы.
Этот остров самое густо населенное место Мадагаскара. На 176 кв. км здесь живут 10 тыс. человек, из которых 6 тысяч - занамалата. В каждом втором из трех жителей островка течет пиратская кровь.
Наибольшую известность среди местных пиратов них получил Томас Уайт, по кличке Забияка Том. Он был женат на местной царевне Рахена. Их сын Фульпуэнта получил образование в Лондоне. Вернувшись на остров, он взял себе новое имя, Рацимилаху, что значит "господин, который берет не спрашивая". Сын почтенных родителей попытался объединить весь Мадагаскар в единое государство, но смог подчинить только прибрежный народ бецимисарака, что значит "многочисленные и верные".
Отличное образование не помешало Рацимилаху пойти по стопам отца. Он и его подручные стали совершать пиратские набеги на Коморские острова и на Метьюса Плантейна, другого, не менее известного мадагаскарского разбойника.
Сам пират Плантейн сделал состояние еще на Ямайке. После бурных приключений он решил уйти на покой и поселился на Мадагаскаре. Заручившись поддержкой своих друзей с Сент-Мари, он пошел войной на вождя одного из племен, который не хотел отдать свою дочь ему в жены. Свадьбу все-таки сыграли, а строптивый тесть был брошен муравьям на съедение.
Надо сказать, что королевы местных племен были весьма любвеобильны. Они были без ума от пиратов. Особенно им кружили голову бархатные камзолы, один вид которых заставлял царственных особ отдавать морским разбойникам целые куски своих владений.
Именно так французской территорией стал и Сент-Мари. Бетти, королева занамалатов, построившая этот оборонительный форт, полюбила авантюриста француза Ля Бигоня.
Бетти пообещала принять французское подданство и подарить свой остров Франции в обмен на руку и сердце бравого капрала. На Ля Бигоня надавило начальство, и он в 1754 году пошел под венец с Бетти, которая была далеко не красавицей. Франция превратила остров в опорный пункт против Имерины, государства на Большой земле.
С островом Сент-Мари связаны лучшие годы пирата Генри Эйвери. Он поднял мятеж у берегов Перу, захватил корабль и отправился к Мадагаскару. Отвага и щедрость поставили его во главе местного пиратства. Его сокровища были так велики, что вряд ли он смог увести с собой в Старый Свет все награбленное. Даниэль Дефо в подробностях описал одиссею Генри Эйвери.
Однажды Эйвери чуть было не стал добычей другого искателя приключений, Вилли Кида. Англичане наняли его для водворения мира и покоя в Индийском океане. За голову Эйвери ему было обещано 500 фунтов.
Но повстречавшись с Генри, Вили получил от него не пулю в голову, но массу дельных советов, которые стоят много дороже обещанных за его голову денег.
Кидд последовал советам Эйвери стал более чем состоятельным человеком. Но такая деятельности Вилли Кидда пришлась не по вкусу тем, кто его послал на промысел. И пират был приговорили к виселице.
После него остался клад в 800 тысяч фунтов золотом.
Владимир Андриенко "Полная история морского разбоя"