Хозяин верхней палубы — БОЦМАН
Великий Гоголь когда-то писал: «...нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырывалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и живо трепетало, как метко сказанное русское слово». Наиболее выразительно русское слово звучит в пословицах.
Богат пословицами и Военно-морской флот. Сочиняют их о корабле, о командире, о боцмане, о рулевом, о лоцмане, о матросе... Но о боцмане пословиц, пожалуй, придумано больше, чем о любом другом корабельном специалисте. Вот лишь некоторые:
«Каков боцман, таков и корабль»;
«Нужда заставит, и боцман добрым станет»;
«У плохого боцмана и хорошие снасти плохи»;
«На боцманской [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] флот держится»;
«Самый длинный конец на корабле — цепочка боцманской дудки: везде матроса найдет»;
«Каков боцман, таковы и матросы»;
«Бели боцмана бросает 6 жар, значит, матросы работают с прохладцей».
Даже из этого неполного перечня вырисовывается круг обязанностей, да и некоторые черты характера, присущие человеку, находящемуся на этой должности.
Впервые на кораблях русского военного флота боцман появился при Петре I. Эта должность пришла к нам из голландского флота, где она так и именовалась: bootsman (от boot — лодка, судно, и man — человек). Морским уставом 1720 года были определены обязанности боцмана, сводившиеся в основном к тому, что боцман «смотрит над такелажею, канатами, галсами и шхотами и над протчею такелажею корабельною, чтобы See было исправно». И еще ему предписывалось иметь «в своем хранении якори, анкарь, штоки и буи. Должен приказывать спленсыватъ канаты и класть в удобном месте, встаскивать якори и привязывать к ним буйропы довольной длины».
Шли годы, и обязанности боцмана усложнялись и возрастали по объему. В Морском уставе 1872 года было указано: «Боцманы, по своему служебному положению, имеют старшинство перед всеми чинами унтер-офицерского звания, как строевыми, так и нестроевыми, на корабле. Боцман должен знать имена унтер-офицеров и матросов; их способности в морском деле, наблюдать за их поведением и подавать собою пример точного исполнения всех служебных обязанностей».
А обязанностей этих стало много. Боцман был... обязан знать в точности: производство всех такелажных работ, правила подъема тяжестей, постановку рангоута, уборку якорей, все касающееся до вооружения корабля, компас, управление рулем и парусами, производство артиллерийских учений, все постановления устава об обязанностях чинов на корабле, порядок исполнения всех корабельных расписаний. Этим же Морским уставом определялось, что боцман должен находиться, при производстве всех важнейших работ, случающихся на корабле. В продолжение всей кампании боцман каждое утро осматривает рангоут и оснастку и о состоянии их рапортует к восьми часамутра вахтенному начальнику. Он повторяет этот осмотр после каждого крепкого ветра или сильного шквала и после того, как корабль нес усиленные паруса.
Уже в ту далекую пору боцмана образно называли хозяином верхнего палубы. И по сей день сохранилось во флоте это крылатое выражение. Занимавший на корабле промежуточное положение между матросами и офицерами, боцман был в экипаже незаменимой фигурой — от него зависели и дисциплина, и обучение новичков, и эффективность действий команды при управлении парусами в бою и походе. На российских кораблях дисциплина была строгой, и боцман, случалось, орудовал не только цепочкой, на которой с его шеи свисала дудка, но и могучим кулаком. Вспомним хотя бы боцмана Щукина, Нилыча, как называли его старые матросы, красочно изображенного русским писателем-маринистом К.М. Станюковичем в рассказе «Матросский линч». Один его облик вселял в молодых матросов страх: «...коренастый, приземистый, пучеглазый человек лет пятидесяти, с кривыми ногами, обветрившимся, красным лицом цвета грязной моркови и с осипшим от ругани и пьянства голосом». Был он большим мастером в ругательном жанре и неистощим в «вариациях» с перебором всего бегучего и стоячего такелажа, которыми он услаждал слушателей во время приборки на клипере. Нилыч часто давал волю рукам, зная, что молодые матросы побоятся жаловаться на него. И действительно, на вопрос старшего офицера о происхождении синяка под глазом молодой матрос Ефимка, вытянувшись в струну, застенчиво отвечал: «Зашибся, ваше благородие!»
Боцманы, подобные Щукину, были, разумеется, не только мастерами виртуозного сквернословия и любителями распускать руки. Они в совершенстве знали службу, содержали российские военные кораб*ли в изумительной чистоте и исправности и потому устраивали командира и офицеров, которые на многое закрывали глаза. Вместе с закатом эпохи парусного флота исчезли с кораблей и боцманы вроде Нилыча.
Шло время, менялся флот, вступали в строй новые корабли, на их палубы поднимались новые команды. Но и сегодня боцман, как и встарь, по нескольку раз в сутки обходит родной корабль: «Все в порядке на палубе?» Ничто не укрывается от его всевидящего ока, зорко смотрит он за тем, «чтоб все было исправно».
В.А. Дыгало. Российский флот. Три века на службе Отечеству