... Твой верный Петер ждет и ждет, и ждет...
Мне кажется, ты писем не слала мне
Уже две сотни лет... И это вот послужит
Сто пятьдесят шестым ответом на твое
Давнишнее, истертое на сгибах....

Пишу у полубака. Вместо свеч -
Огни на остриях. На море душно. Душно.
Мне кажется, что будто по пятам
За нами стелется ужаснейшая буря,
Не в силах нас догнать... А небо крепко,
Как будто бы прибитое гвоздями
С алмазной шляпкою. Иль - занавес Шекспиров,
И на табличке : "Тихий океан".
Иль нет : "Атлантика".
Иль нет, на вроде : "Остров Уайт"...
Шныряют ведьмы воздуха сырого,
Заваривая кашу Приближения,
И кроме них - ни звука, ни души...
Порой мне кажется, что даже мы бесплотны,
Как точка среза острой гильотины
Среди трагедии слипшихся волос.
.. Меня так беспокоит эта мысль...

О главном.
Как ты живешь?
Как ты живешь, красавица моя?
Как там наш белый домик?
Мельница на взгорке?
Как - соловьи ?
Утес на берегу?
Песок -
Все так же ли следы твои целует,
Как завещал я ?

Долгими ночами
Беззвучного течения под луной
Беззвучною - твой облик обеззвучил,
Замедлился:
В девятой кругосветке
Я лишь заметил слабый поворот
Точеной шеи,
Искорку в глазах
И приоткрывшийся в улыбке уголок
Блаженных уст.
И я еще надеюсь
На слово их
В двадцатом обороте...
Пусть это будет - дождь.
Гроза.
Взгляд звезд мне неприятен.
Я сотни лет не видел облаков,
Хоть чувствовал движенье за спиною.
Так пусть же лучше - ты!
Твой верный Петер ждет...

Мне все мерещится : Мы - призраки, мы - сон...
Да, ветхость балок, запах древесины,
Соль редких брызг, скрип старого руля,
Блеск ясных линий в черном развороте
Старинной Книги - той, что не прочесть
До дна, - все, все доступно мне. Я глажу,
А иногда, признаюсь, украдкой - кусну
Обветренный канат, и вкус смолы приводит
Меня в смешное исступление жизни...
Но и тебе, наверное, приходит
На память детский сон, реальнее всего,
Что видела на свете, бывший. Живший
Взамен тебя. Всамделишней тебя...
Бывает, человек проносит нежность плоти
Такого сна, как светоч жизни здесь,
В инаком мире...
А вчера наш штурман -
С его-то пегой бородой смешной! -
Взялся читать нам Гамлета...
Я вдруг почуял трепет
Сознания решенности всего:
И страха смерти,
И актерской маски.
И - времени, в котором мы плывем -
Лишь руль переложить -
И не переживая
Одной лишь нежности Офельиных цветков...
Как речь зашла о руте...
Горькой руте...
И море льнуло к борту телом всем,
Как тот глухой, прислушиваясь к току
Симфоний, содрогаясь сонно -
Все это вдруг слилось -
И ночь -
И звезд насмешливых я понял лепетание,
Свободу вод
И крылья фей и ведьм...
Все вдруг - слилось,
И сон неповторимый течь продолжал,
Сплываясь в горизонт
Нездешней муки нежности...
Ответь мне : кто я?
Твой верный Петер ждет...

... Мне выснилось ( сон - мысли призрака), -
Что мы сосуществуем
В равностоящем мире.
Равно-от-стоящем.
Как пара чаек взору моряков,
Как взгляду астронома - звезды,
Имея бездны лет между собой,
И, все ж таки, сливаясь с некой сферой, -
Равностоящей, равно-удаленной...
Мне выснилось : поэтому суда
Шарахаются нас по странным эпициклам,
И скалы бестелесные, мелькнув
На душном горизонте, нас минуют, -
Что там они. А мы с тобою - здесь,
Хотя и разделенные веками
И расстояниями,
Но слитные - для них.
Одних созвездий черточки и лики...
Я помню там, -
В низине, центре, дне,
Где вывернуто небо наизнанку
Нелепой перспективой взгляда ввысь,
Случалось, что две чайки, подлетая
Друг к дружке, разевали клюв,
Крича о чем-то резко и невнятно...
И, значит, есть надежда, если воздух чист
От берегов
И времени.
Дай знак мне!
Любая птица - Знаю! - будешь - ты,
Равностоящая.
Дай знак!
Твой верный Петер ждет...